Мертвая земля
Шрифт:
– Как бы эти шутники не избрали очередной мишенью нас, – вполголоса пробормотал Николас.
Но к счастью, все обошлось. По мере того как мы продвигались на юг, дорога становилась все более пустынной. Вокруг расстилались равнины; небо, синевшее над нашими головами, казалось безбрежным. На одном из огороженных пастбищ мы увидели нескольких человек, которые стригли овец, собранных в небольшом загоне. Выбрав очередную овцу, работники растягивали ее на дощатом столе и остригали длинные кудрявые пряди, с поразительной
Мы с Николасом, Тоби и Бараком продолжали путь. С тех пор как Барак потерял руку, я ни разу не видел его в седле и ныне убедился, что он уверенно справляется с поводьями, накрутив их на свой протез. Судя по долетавшим до меня обрывкам разговора, Локвуд, с первого взгляда невзлюбивший Николаса, проникся к Бараку симпатией, чем я был весьма доволен.
– Никогда прежде не видел такой прорвы овец, – заметил Джек.
– Каждый год все больше и больше земель отдается овцам. И все больше и больше фермеров лишаются своих наделов, – откликнулся Тоби.
– Да, об этом толкуют во всех тавернах.
– А что в тавернах говорят о мятежах в западных графствах? – спросил я, поворачиваясь к ним.
– Некоторые считают, что причина – новая богослужебная книга, другие видят корень всех бед в беззакониях местных землевладельцев. В общем, непонятно, кто там мутит воду. В этом разобраться не только я не могу, но и, судя по всему, лорд-протектор Сомерсет тоже. Одно ясно – мятежи разгораются все сильнее.
Проехав меж пастбищ, мы свернули на широкую песчаную дорогу. Я услышал, как Барак спрашивает у Тоби, женат ли тот.
– Я? Нет, что вы. Пока у меня нет желания повесить себе на шею жену и детей.
– А я вот уже семь лет таскаю на своей шее такой груз и, как видишь, пока жив! – расхохотался Барак. – Хотя, конечно, рад возможности время от времени вырваться на свободу. А как у тебя дела по любовной части, парень? – обратился Барак к Николасу.
– Я обхаживаю дочь одного барристера из Грейс-Инн, – сообщил тот. – Ее зовут Беатрис.
– Надеюсь, она красотка?
– Свежа, как роза, нежна, как голубка.
– И когда же зазвенят свадебные колокола?
– Это одному Богу известно.
– На матушку очаровательной Беатрис производят сильное впечатление мои знакомства в высших кругах, – сообщил я, подъезжая к ним. – Думаю, эта особа мечтает в один прекрасный день удостоиться приема у леди Елизаветы.
Я бы никогда не рискнул неодобрительно отозваться о Беатрис в присутствии Николаса, однако не отказал себе в удовольствии слегка уколоть ее мать.
– Я так понимаю, она дамочка с амбициями? – спросил Барак, привыкший называть вещи своими именами.
– Тем лучше для меня, – ухмыльнулся Николас. – Амбициозная теща – залог успешной карьеры
Мы проехали мимо маленькой часовни, где до прошлого года служили заупокойные мессы; ныне и часовня, и прилегающие к ней земли принадлежали королю. Почти все витражные окна были разбиты, кто-то мелом накорябал на дверях: «К черту папу римского!» Впереди виднелся шпиль деревенской церкви.
– Бриквелл уже близко, – сказал Тоби, указывая на шпиль. – Вон она, тамошняя церковь. Думаю, сэр, неплохо было бы взглянуть на план, который я вам дал.
Я вытащил из сумки план, и мы на ходу принялись его разглядывать. Пахотные земли, расстилавшиеся слева от нас, прежде принадлежали упраздненной ныне часовне. Наверняка какой-нибудь богатый помещик собирается их выкупить, подумал я. Например, сэр Ричард Саутвелл, чьи владения примыкают к бывшим церковным землям. Проехав еще немного, мы оказались в маленькой убогой деревушке, где ветхие домишки теснились вокруг небольшого пруда. Слева по-прежнему тянулись пашни, а справа – зеленые пастбища, испещренные серыми и белыми пятнами – местными овцами.
– Это земли, принадлежащие Болейну, – пояснил Тоби. – Прежде он отдавал их в аренду, а потом пустил под пастбища. Скоро увидим его дом.
Действительно, вскоре дорога привела нас к кирпичной ограде, за которой возвышался просторный особняк из красного кирпича; длинные дымовые трубы, казалось, касались неба. Когда мы въехали в железные ворота, я заметил, что маленький садик перед домом совсем одичал, а цветочные клумбы поросли сорняками.
– Значит, это – обитель Джона Болейна? – вопросил Николас.
– Да, – кивнул Тоби. – Какой разительный контраст с тюремной камерой, где он обретается ныне.
Мы неспешно подъехали к дому. Не успели мы спешиться, как входная дверь распахнулась и на пороге возник рыжеволосый детина лет тридцати, широкоплечий и начинающий обрастать жиром. В руках он держал дубинку.
– Я адвокат Шардлейк, – представился я. – Прибыл сюда по просьбе мастера Копулдейка, дабы расследовать дело Джона Болейна. Миссис Изабелла дома?
– Нам ничего не известно о том, что мастер Копулдейк передал это дело другому адвокату, – нахмурился рыжеволосый.
– Я являюсь его законным представителем. У меня есть письмо, подтверждающее мои полномочия. Со мной помощник, мастер Овертон. Что касается мастера Локвуда, полагаю, он вам хорошо известен.
– Конечно. Да ниспошлет вам Господь доброго утра, Тоби.
– И вам тоже, Дэниел. Мы приехали сюда, чтобы помочь вашему хозяину. – Тоби повернулся ко мне. – Это управляющий мастера Болейна Дэниел Чаури.
Управляющий по очереди поклонился каждому из нас.
– Боюсь, мне придется попросить вас самих отвести лошадей в конюшню, – вздохнул он. – В доме не осталось других слуг, кроме меня.