Мертвая жена и другие неприятности
Шрифт:
– Просто я привык к тому, что в нашей жизни ничего просто так не бывает, что за все надо платить.
– Успокойся. Ты решил Наташе Орешниковой помочь? Вот и помогай. Или у нас кем-то запрещено хорошие поступки совершать?
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – вспомнил Валерий Борисович.
– Ницше сказал это совсем по другому поводу, – похлопал его по плечу Богомолов.
Ладейников промолчал, удивленный образованностью некоторых майоров спецназа. Отставных, правда.
– А прокатиться можно? – спросил любопытный
– Отчего ж нельзя? Всегда пожалуйста, – согласился Богомолов.
Они выехали со стоянки и поехали по городу.
– Автомобилю полгода, – произнес сидящий за рулем покупатель, – пробег семь тысяч, состояние идеальное. Пятьдесят тысяч – цена более чем приемлемая. Машину возьму прямо сейчас. Только вы продадите ее за семьдесят, десятку вернете мне. Устраивает?
– Вполне, – кивнул Богомолов.
Они въехали во двор какого-то дома. Скромный человечек позвонил по мобильному, и вскоре из подъезда вышел помятый мужчина в банном халате. Из-под халата торчали голые волосатые ноги в шлепанцах. Он подошел к машине и спросил сидящего за рулем:
– Как лайба?
– Чистая, – прозвучало в ответ.
Личность в банном халате достала из кармана две пачки и протянула в окно скромному человечку:
– Оформи на себя.
К дому Орешникова друзья подъехали уже на «девятке» – отечественную машину приобрели на том же авторынке, куда вернулись после того, как продали «Мерседес». Валерий Борисович увидел точно такой же автомобиль, какой был у него когда-то – того же цвета и с той же тканью в салоне, и потому заплатил сто тысяч рублей, не торгуясь. Потом заскочили к Ладейникову домой, захватили чемодан и направились к Орешникову.
Бывший толкатель ядра открыл дверь, и тут же в прихожую в кресле на колесиках выкатилась его жена.
– А вот и я! – весело провозгласила Наташа.
Богомолов посмотрел на кресло, потрогал спинку и оценил:
– Хорошая тачка!
– Вчера привезли от спорткомитета, – сообщил Орешников. – Только заставили расписаться, что мы ее продавать не будем.
– А зачем ее продавать? – согласился Богомолов. – Потом твоя жена подарит ее кому-нибудь.
– Хорошая шутка, – улыбнулась Наташа.
Ладейников достал из кармана пакет с деньгами и протянул бывшей гимнастке.
– Вот. Мы тебе, Наташенька, на операцию в Германии собрали.
– Что? – не поняла женщина.
– Тут шестьдесят тысяч евро, – объяснил Богомолов. – На операцию, на дорогу, на проживание, на реабилитацию…
Наташа закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.
– Мы не сможем вернуть такую сумму, – едва выговорил Орешников.
– А кто просит возвращать? – Богомолов посмотрел на Ладейникова, и тот кивнул. – Для нас счастье помочь вам. Какие мы были бы друзья, если б катались на «Мерседесе», а твоя жена на этом драндулете?
– Неправда, – покачала головой Наташа, – очень хорошая колясочка.
– Поужинаете с нами? – предложил Орешников.
– У
А Валерий Борисович вспомнил о чемодане, который стоял возле его ног.
– Возьмите, – сказал он, – в дороге пригодится. Скоро похолодает, зима впереди, а у Наташи ничего из верхней одежды. Вот мы для нее кое-что и приготовили.
В чемодане лежали норковая шуба и полушубок из чернобурки.
Глава 2
В помещении ресторанчика было уютно и тихо. А главное – пусто. Николай Михайлович специально его выбрал, чтобы не было посторонних лиц, не гремела музыка и ничто не мешало доверительному разговору. Храпычев не сомневался, что Ладейников согласится на его предложение, только «заломит» цену за свои услуги. Хотя у бывшего друга и появился неизвестно откуда роскошный автомобиль, но как был он лохом, так лохом и остался: наверняка попросит тысяч пять долларов и гарантии того, что его вернут на факультет. Вернуть можно без проблем, а сумму так же спокойно можно уменьшить вдвое… Три тысячи баксов – красная цена для этого дурачка.
Валерий Борисович появился ровно в час дня, как и обещал декану.
– Зачем вызвал?
Храпычев показал на место за столиком, а потом махнул рукой, подзывая проходившую мимо молоденькую официантку:
– Девушка, наши шашлыки готовы?
– Сейчас принесу.
– Прихватите еще свежих овощей, гранатовый сок, два по пятьдесят «Курвуазье» и лимончик.
– Я есть не хочу, – покачал головой Валерий Борисович. – И коньяк не буду: за рулем.
– Так и я тоже. И, между прочим, такую машину, какая у тебя сейчас, ни один гаишник не тормознет.
– Не буду, – твердо произнес Ладейников.
Не будет так не будет. Николаю Михайловичу было абсолютно все равно, что хочет или от чего отказывается бывший друг. Он посмотрел на Ладейникова и постарался придать лицу участливое выражение.
– Не обижайся на меня, Валера, я очень стараюсь вернуть тебя на факультет. Большую работу провожу в данном направлении.
– Тебе доклад для вице-премьера нужен.
– Нужен, конечно, но это не главное. Важнее всего дружба. В былые годы мы ведь неразлейвода были. Вспомни Геленджик хотя бы. Солнце, вино, девушки, с которыми мы тогда познакомились… Как же их звали?
Храпычев потер висок, припоминая.
– Соня и Лена, – подсказал Ладейников.
– Ну да! Помнишь, значит? И я не забыл. Валера, доклад не мне лично нужен. Дело в престиже страны.
– Я же обещал подумать.
– Соглашайся! А я, со своей стороны, гарантирую, что ты вернешься на факультет. Более того, завкафедрой тебя сделаю. А потом первым замом декана. Ну, и денег заплачу… – Храпычев помолчал секунду и выдохнул: – Три тысячи долларов.
Подошла официантка с подносом и начала выставлять на стол тарелки с шашлыками и прочими закусками. Поставила и коньяк в графинчике.