Мертвая зона(Повести)
Шрифт:
— Ой, спасибо! Мы же подруги! Так и решили, как работали вместе, так и на фронт или в госпиталь тоже вместе пойдем… А вы уверены, что Маша найдется? Что-нибудь знаете о ней?
— Что-нибудь, конечно, знаем, — по-прежнему невозмутимо ответил Сергеев.
В дверь постучали, вошел помощник дежурного, принес дело Хрыча, заведенное с той поры, когда Рындин назвал фамилию Беспалько, негромко доложил:
— Машина прибыла…
— Вот и хорошо! Как раз кстати.
Сергеев развязал папку, показал Соне фотографию:
— Этот
— Точно, этот, — разглядывая фотографию, ответила Соня. — Именно привязался… Маша, когда увидела Николая, отошла в сторону, чтобы не мешать им поговорить… Тут подлетает машина, выскакивает солдат и давай орать: «Где Маша Гринько? Отец на фронт с эшелоном уезжает! На вокзале под часами ждет!»…
— Одну минуту, — прервал ее рассказ Сергеев. — Опишите, пожалуйста, этого, как вы сказали, «солдата».
— Вот я и хотела его описать! — горячо подхватила Соня. — На красноармейца не похож. Угреватый, нестриженый, а красноармейцев «под нулевку» стригут! Волосы и брови белые, ресницы как у коровы! Сам мордатый, спина тумбой — форменный боров!
— Хорошо. Поищем в своей картотеке и этого, как вы сказали, белого борова с коровьими ресницами…
«А Соня-то наблюдательная: внешность напарника Хрыча определила профессионально», — подумал он. Вслух сказал:
— Так что же дальше случилось с Машей?
— Ну, Машка сначала оторопела. «С каким, — говорит, — эшелоном? Отец — в море, старпомом плавает». А потом сказала: «Мало ли что в войну может быть», села в кабину полуторки и уехала…
— До первого регулировщика, — словно бы между прочим, заметил Сергеев.
— Как? Что вы сказали?
— Уехала до первого регулировщика, — повторил Сергеев. — Шофер превысил скорость, его задержали, он начал «качать права», всех вместе с Машей препроводили в отделение милиции… Жаль, что тот, кого вы так здорово описали вплоть до бровей и ресниц, выпрыгнул из кузова и удрал…
Сняв телефонную трубку, попросил дежурного:
— Там у тебя Гринько, пусть войдет.
Дверь открылась, вошла Маша, увидела Соню, от неожиданности ойкнула, бросилась к подруге.
В первую минуту встречи Сергеев терпеливо выслушивал лишь взаимные восклицания Маши и Сони, выражающие больше эмоции, чем какой-нибудь смысл.
— Как только ты поехала! Я же тебе кричала: «Вернись!» Никакой он не красноармеец, хряк нестриженый!
— «Вернись!» я слышала, а больше ничего не слышала. Про «хряка» тем более.
— Хорош твой Николай! — возмущенно продолжала Соня. — Отпустил с бандитами!
— А как не отпустишь? Вдруг на самом деле отец проездом? Уедет на фронт, и не повидаемся!..
Снова зазвонил телефон. В мембране спокойный голос:
— Докладывает сержант Куренцов. Сначала уходили втроем на берег Волги, сидели возле
— Кто двое? — попросил уточнить Сергеев.
— Один — Хрыч, что у военкомата встречал, а второй — белобрысый и белоглазый, что девчонку на полуторке увез, а потом, когда остановили, из кузова выпрыгнул и ушел… После берега ходили по городу, стояли возле сберкассы, глазели на витрину ювелирного магазина — не понравилось, повели к Центральному универмагу, там и ошиваются.
— Спасибо, сержант. Продолжайте наблюдение. Людей у вас хватает?
— Шесть человек.
— Не спускайте глаз ни на минуту. Скоро к вам подойду.
— Да уж, наверное, надо что-то решать. Этот Беспалько-Хрыч прет буром, прямо как под ножом держит.
— Под ножом и держит, — сказал Сергеев, — безо всякого «как». Знает, на какую мозоль нажимать. Звоните каждый час, сообщайте, где будете, я подойду.
Сергеев положил трубку.
— Это о Николае? — с тревогой спросила Маша.
— Нет, — спокойно ответил Сергеев. — Так, служебный разговор.
— Глеб Андреевич, — обратилась к нему Соня. — Значит, вы все заранее рассчитали, раз уж так быстро перехватили Машу?
Сергеев пожал плечами.
— Для нас, — сказал он, — эта история с машиной и вызовом Маши на вокзал тоже в какой-то мере неожиданность. Но мы предусмотрели и такой вариант, раз уж пригласили в военкомат одновременно и Машу, и Николая.
— Вот оно что! — Маша самолюбиво посмотрела на Сергеева. — Значит, вовсе не случайно мы с Николаем оказались в одно время у военкомата?
— А какие ко мне претензии? — тут же возразил Сергеев. — Это все военком. К тому же, я думаю, он прав: когда же вам еще повидаться? Только перед зачислением в часть и есть возможность. Дальше пути могут ой как разойтись: война!..
— Ну, Глеб Андреевич, никогда бы не подумала! — Маша с укором смотрела в смеющиеся глаза Сергеева.
— А ты что, разве в обиде на меня?
— Да нет, я не в обиде…
— Ну и я не в обиде. Значит, будем дружить по-прежнему.
— А как же в военкомат? — спохватилась Соня. — Повестка-то у нас на сегодня? Раз уж так все удачно кончилось, наверное, нам теперь можно идти?
— Только начинается, — поправил ее Сергеев. — Не торопитесь, сам скажу, когда можно будет.
— И долго нам у вас сидеть?
Сергеев улыбнулся, развел руками: дескать, что поделаешь, надо! Вслух сказал:
— Девчата вы хорошие, а потому ни сегодня, ни завтра расставаться с вами не хочется. Пока мы тут одно дело не выясним насчет тех самых «друзей», что хотели Машу обмануть.
— Но мы-то у вас не арестованные? — задиристо спросила Соня.
— Упаси боже…
Маша сердито ее одернула: