Мёртвая зона
Шрифт:
– Конечно, недолго.
Он посмотрел на хозяина аттракциона. Центральная аллея за ними уже опустела, небо расчистилось, и заметно похолодало. У всех троих вырывались изо рта клубы пара.
– Ну как? Попытаете счастья, молодой человек?
– Да.
Когда они приехали на ярмарку, Джонни переложил деньги в нагрудный карман и теперь вытащил все, что осталось: доллар и восемьдесят пять центов.
Игровое поле представляло собой полоску желтого пластика с цифрами. Оно походило на поле в рулетке, но Джонни подумал, что в Лас-Вегасе такая низкая вероятность выигрыша сразу отбила бы
– Если вам больше нравится Лас-Вегас, поезжайте туда. Что тут скажешь?
Но Джонни был в ударе. После сомнительной шутки с маской вечер, начавшийся так несуразно, складывался все лучше и лучше. Это был его самый удачный вечер за долгие годы, а может, и за всю жизнь. Он взглянул на Сару. Она раскраснелась, и ее глаза светились.
– Как думаешь, Сара?
Она покачала головой:
– Для меня это – китайская грамота. Что нужно делать?
– Поставить на цифру. Или красное/черное. Или чёт/нечет. Или последовательность из десяти цифр. Выигрыши везде разные. – Джонни посмотрел на хозяина, и тот ответил равнодушным взглядом. – Или по крайней мере должны быть разными.
– Поставь на черное, – предложила Сара. – Надеюсь, повезет.
– Черное, – повторил Джонни и положил десять центов на черное поле.
Хозяин уныло посмотрел на единственную монетку, лежавшую на игровой доске, и вздохнул:
– Крупная ставка, ничего не скажешь!
Он повернулся к колесу.
Джонни рассеянно дотронулся до лба и вдруг сказал:
– Подождите!
После чего положил монету в двадцать пять центов на поле «11–20».
– Все?
– Теперь все.
Хозяин крутанул колесо, и оно завертелось в переливе лампочек, мелькая красным и черным. Джонни снова задумчиво потер лоб. Колесо замедлило вращение, и стало слышно похожее на метроном тиканье, когда язычок трещотки – указатель выпавшего номера – задевал маленькие штырьки, разделявшие сектора с цифрами. Он дошел до 8, перескочил 9 и, казалось, остановился на 10, но все же перевалил на 11 и замер.
– Леди проиграла, джентльмен выиграл! – объявил хозяин.
– Ты выиграл, Джонни?
– Похоже на то, – ответил он, пока хозяин добавлял два четвертака к тому, что лежало на игровом поле. Сара радостно вскрикнула, даже не огорчившись, что хозяин забрал ее десятицентовик.
– Я же говорил, что мне сегодня везет, – заметил Джонни.
– Везение – это два раза, а один раз – случайность, – проговорил хозяин.
– Давай попробуем еще, Джонни, – предложила Сара.
– Хорошо. Оставляю как есть.
– Запускаю?
– Да!
Хозяин снова крутанул колесо, и, пока оно вращалось, Сара шепнула Джонни:
– Говорят, у них здесь все подстроено, чтобы всегда выигрывать.
– Так было раньше. Теперь власти следят, чтобы такого не было, и хозяева зарабатывают на жульническом занижении размера выигрыша.
Колесо замедляло ход и щелкало все реже и реже. Указатель миновал 10 и вошел в последовательность, выбранную Джонни.
– Ну же, давай, давай! – закричала Сара,
Деревянный язычок, отбивая все более продолжительные паузы, миновал 16, затем 17 и остановился на 18.
– Джентльмен снова выиграл! – объявил хозяин и добавил еще шесть четвертаков к трем на игровом поле.
– Ты – настоящий богач! – восхитилась Сара и поцеловала Джонни.
– Вам и правда везет! – согласился хозяин. – Такую удачу грех упускать!
– Попробовать еще раз? – спросил Джонни у Сары.
– Конечно!
– Давайте-давайте, – сказал подросток со значком Джими Хендрикса на куртке. – Этот тип раздел меня сегодня на четыре доллара. Я не прочь, если вы его взгреете.
– Тогда ты тоже поставь, – предложил Джонни Саре и, забрав из стопки в девять монет одну, дал ей. Подумав, она поставила на 21. На игровом поле значилось, что выплаты по ставкам на один номер составляют десять к одному.
– А вы по-прежнему ставите на серию, верно?
Джонни посмотрел на восемь двадцатипятицентовых монет и потер лоб, будто чувствовал приближение головной боли. Внезапно он забрал монеты и зажал их в кулаке.
– Нет. Крутаните для леди. Я понаблюдаю.
– Джонни? – Сара удивленно посмотрела на него.
– Так, предчувствие. – Он пожал плечами.
Хозяин закатил глаза, ясно давая понять, как он устал от человеческой глупости, и крутанул колесо. Оно остановилось на двойном зеро.
– Выигрывает заведение, выигрывает заведение! – радостно пропел хозяин, и четвертак Сары исчез в кармане его фартука.
– Это честно, Джонни? – возмущенно спросила Сара.
– Зеро и двойное зеро приносят выигрыш хозяину, – объяснил он.
– Тогда ты правильно сделал, что не стал ставить.
– Похоже, так.
– Крутить дальше, или я закрываюсь? – поинтересовался хозяин.
– Крутите дальше. – Джонни поставил монеты в две стопки на третий десяток цифр.
– Как думаешь, какой здесь можно получить доход за один вечер? – Сара не сводила глаз с вращающегося колеса.
К наблюдающим подросткам присоединились две пары взрослых. Мужчина, похожий на строителя, ответил:
– От пяти до семи сотен долларов.
– Вашими бы устами… – отозвался хозяин.
– Только не прибедняйся! – ответил похожий на строителя мужчина. – Я работал на такой штуке двадцать лет назад. От пяти до семи сотен за вечер, а в субботу – две штуки, не напрягаясь. И это если не жульничать!
Джонни смотрел на колесо; оно двигалось уже медленно, и можно было различить цифры секторов. Указатель миновал зеро, двойное зеро, первый десяток. Поплыли цифры второго десятка.
– Не дойдет! – засомневался один из подростков.
– Подождем, – произнес Джонни странным голосом. Сара взглянула на него: открытое лицо Джонни исказилось от напряжения, голубые глаза потемнели и стали чужими.
Указатель замер на 30.
– Угадал! Угадал! – невесело произнес нараспев хозяин, а зрители восторженно закричали. Похожий на строителя мужчина хлопнул Джонни по спине с такой силой, что тот пошатнулся. Хозяин вытащил из-под прилавка сигарную коробку, отсчитал четыре банкноты по доллару и положил возле восьми четвертаков Джонни.