Мертвец, который убежал
Шрифт:
— Мы понимаем ваши проблемы, — сказал Йонс, — но теперь поймите и вы наши. Заказ сделан, и нас попросту прикончат, если мы его не выполним. С другой стороны, ваше тело теперь никому не нужно, и, возможно, заказчик это поймет. Прищепка!
— Что такое?
— Позвони заказчику и узнай, что нам делать в подобной ситуации.
— Легко, — согласился Прищепка и встал.
— Где у вас связь?
— Вон, в углу…
Прищепка протащился в угол, связался с клиентом и принялся объяснять ему положение вещей. Потом замолчал и выслушал что-то
— Неприятно говорить вам, ребята, но они сказали, что процесс уже запущен. Как я понимаю, сам заказчик сидит где-то очень высоко наверху, так что я разговаривал лишь с посредниками, на которых тоже давят и которые тоже боятся за свои шкуры. Так что давайте что-нибудь придумывать.
Кузнецов возмущенно грохнул кулаком по столу:
— Я ничего не понимаю! Я же жив! Мало того, я — кибер, мое тело никому не нужно!
— Да мы все это понимаем, — мягко сказал Прищепка. — А вот они не понимают. Они, верно, хотят, чтобы мы привезли ваше… э-э-э… тело, чтобы потом передать его по инстанциям, а те уж на месте пусть убеждаются. Денежки-то заплачены, аванс уже пошел…
Йонс печально посмотрел на регбиста и выхватил пистолет.
Кузнецов вцепился в край столика.
Казалось, он готов его перевернуть и броситься в драку, но неожиданно улыбнулся и сказал протяжно:
— Э-э, не-ет! Я вам нужен целый и невредимый. Без дырок в туловище кроме, конечно, естественных. Так что уберите вашу пушку. Сами понимаете, что в рукопашной вам втроем против меня не выстоять, не так ли? А если вы притащите мой простреленный труп, вас не похвалят, не так ли?
Йонс кивнул и убрал пистолет. Он понял, что чертов спортсмен только что сделал их, словно детей. Прищепка тоже спрятал свою пушку, а вот про Молекулу регбист забыл. И напрасно, потому что тот подкрался к нему сзади и обрушил на бритую голову Кузнецова тяжелый деревянный стул.
Регбист завалился вперед, лицом на стол, опрокидывая бутылки с вином и бокалы.
— Скорей! — завопил Прищепка. — Пока у него ступор, вяжите его, вяжите!
Они связали слабо подергивающееся тело Кузнецова собственными ремнями, шнурами от штор, а в довершение всего истратили целый рулон скотча. Подумав немного, Молекула залепил скотчем и рот спортсмена.
— Что теперь? — спросил Йонс, оглядывая потных, ощерившихся соратников.
— Теперь его необходимо культурно умертвить, — развел руками Прищепка.
— Эй, Йонси, он вроде был неплохой парень! — запротестовал Молекула, но Йонс перебил его:
— Кажется, минуту назад именно ты огрел его по башке стулом. Ты сделал это в приступе симпатий к нему?
— Нет…
— Тогда давайте дружно вспомним, что нужно сделать с кибером, чтобы его надежно вырубить. Да поскорей, а то он очухается!
— Он уже очухался, — хохотнул Прищепка.
Действительно, регбист открыл глаза и теперь злобно смотрел на своих пленителей.
— Переверните его лицом вниз, — распорядился Йонс. Напарники тут же
— Не обращайте внимания, — сказал Прищепка деловито. — Уже седьмой час, у нас все меньше времени.
— Херня. У кого есть нож?
— Пойду посмотрю на кухне, — вызвался Молекула и вернулся спустя мгновение с большим сверкающим ножом.
— Поменьше ничего не было? — уничтожающе посмотрел на него Йонс. Тот замотал головой.
— Ладно, сойдет, — сказал Прищепка и сделал первый надрез на мощной шее регбиста. Под выступившей белесой жидкостью с прожилками натуральной крови обнажилось что-то типа дырчатой золотистой фольги.
— Что это за хреновина? — поинтересовался Молекула, с любопытством заглядывая сверху.
— А я знаю? — огрызнулся Прищепка, пытаясь подковырнуть фольгу кончиком ножа. — Что я, кибермастер? Так, читал кое-что, ребята рассказывали… В конце концов, нам надо его всего лишь прикончить, так ведь? Чтобы эти гады потом были спокойны и уверены, что их не надули.
— А деньги, Йонси? Парни, как вы думаете, деньги они нам дадут? — не угомонился Молекула.
— Теперь уже не о деньгах речь, — буркнул Йонс, придерживая судорожно дергавшегося кибера. — Живыми бы уйти.
— Ага! — торжествующе сказал Прищепка. В открытой ране обнажился позвоночник, к которому примыкал толстый провод в изоляции. Разрезав изоляцию вдоль, Прищепка промокнул кровь и жидкость куском шторы.
— Мать моя, а проводов-то… — фыркнул он. Кузнецов взвыл особенно протестующе, из чего все сделали вывод, что добрались до важной зоны.
— Какой перерезать? — растерянно спросил Прищепка, оглянувшись на приятелей.
— Режь хоть все, — посоветовал Йонс. — Не взорвется же он. Режь, пока не помрет.
Кузнецов взвыл еще страшнее.
— Сказать чего-то хочет, — боязливо промямлил Молекула. — Может, снять липучку?
— Сними, да смотри, чтоб не укусил…
Кузнецов откашлялся и хрипло сказал:
— У меня есть деньги.
— О деньгах ли теперь говорить? — хмуро сказал Йонс, глядя, как внутри раны сокращаются мышечные волокна и псевдотяжи. — Нас убьют.
— Вы можете скрыться. Я сам собираюсь рвануть в Южную Америку, мне тут оставаться опасно.
— В Южной Америке тоже люди живут, — согласился Йонс, — но это не повод ехать туда помирать. Мы работаем с серьезными господами, понимаете? Нас найдут.
— Вы спрячетесь! — безнадежно вскричал кибер. — У вас будут деньги!
— Заклей обратно, — распорядился Йонс.
На этот раз Молекула один не справился, пришлось ему помогать.
Наконец рот залепили, и Прищепка с видом хирурга-убийцы принялся перерезать один проводок за другим.
Кузнецов дергался, извивался, пытался стряхнуть своих мучителей. Путы трещали, но держали.
— Слушай, не издевайся ты над ним, — встрял сердобольный Молекула.
— У киберов иной болевой порог, — возразил Прищепка. — Он притворяется.