Мертвец, который живет на крыше
Шрифт:
— Ха, значит, не мне одной пришло в голову запихивать тебя в этот шкаф? — Я засмеялась. — Ладно, извини… Просто это звучит довольно забавно.
— …я проснулся с оборванной веревкой на шее, — продолжал он, не обращая внимания на мой идиотский смех, — одинокий и потерявший память. Несколько недель я провел на чердаке, пытаясь понять, что же со мной случилось. Днем я больше не мог выходить на улицу из-за солнечных лучей, поэтому стал бодрствовать ночью. Ища покоя в лунном свете, однажды в полнолуние я поднялся сюда, на крышу, чтобы стать чуть ближе к звездам и спросить у них, что же со мной случилось. И они дали ответ, вернее,
Когда бледный парень замолчал, я все еще продолжала дебильно улыбаться.
— Это что… типа шутка такая? И сколько же лет прошло с тех пор?
— Шутка? — Он посмотрел прямо мне в глаза. — Вовсе нет. Включая эту ночь, я насчитал 1274 полнолуния. Если не ошибся, то, должно быть, прошло уже около сотни лет… Подумать только, 1273 одиноких полнолуния! Теперь-то ты понимаешь, почему я хочу умереть?
— Блин, да как же это… — Я снова повернулась к бледному парню, повторяя про себя его слова. — Помер, а потом стал бессмертным… типа как в фильме «Ворон» с Брэндоном Ли, что ли? Так вообще бывает?
Бледный парень пожал плечами.
— Видимо, бывает, раз уж именно так со мной и произошло, — прошептал он. — Проклятый на вечную жизнь самоубийца… Ты права, это действительно звучит довольно забавно.
Я молча лежала и смотрела на звездное небо, обдумывая его слова и покусывая губы. Отчего-то мне стало очень грустно. Совсем-совсем грустно и одиноко. Вампир с нашего чердака явно умеет испортить настроение! В неожиданно окружившей меня тишине ночь действительно стала оглушительно прекрасной. Наверное, иногда нужно просто провести полнолунную ночь на крыше с мертвецом, чтобы понять что-то важное. Что-то действительно важное о жизни и смерти. Что-то, что запомнится на всю жизнь или типа того. Я ведь никогда не думала о таких вот вещах всерьез. То есть, конечно, хотела разок порезать вены из-за какой-то там очередной фигни, но дальше моего хотения дело не зашло… да оно, пожалуй, и к лучшему.
А тут, лежа на этой крыше, почему-то задумалась о всяком таком. Конкретно так задумалась. Мне вдруг неожиданно захотелось извиниться перед этим страдающим бледным парнем за все: за свой глупый смех, за кочергу и за ненавистный им шкаф, в который я его уже дважды запихивала. В тот звездно-лунный миг я была готова раскрыться ему, поделиться с ним своими проблемами и тем, как с ними героически борюсь. Рассказать о постоянных ссорах с предками и сестрами, рассказать о мучении в ссылке без розеток, рассказать о том, как папа не разрешает мне сделать на собственном теле офигенскую татуировку с горящими черепами… Короче говоря, обо всех предкиных зверствах и о том, что я все-таки продолжаю со всем этим жить и не сдаваться. Но когда я об этом всем подумала, мои проблемы почему-то показались мне такими смешными и незначительными, что я просто продолжила лежать и молчать, обдумывая его слова.
— Прекрасная ночь, — снова прошептал бледный парень спустя несколько минут.
Слова его прозвучали очень-очень тихо, они тонкой нитью вплелись в окружающую нас тишину, в волшебную ночь.
— И разве тебе не хочется жить ради таких вот ночей? — тихо спросила я. — Может, не стоит пытаться покончить с жизнью снова? Может, тебе был дан второй шанс?
— То, что со мной происходит, сложно назвать вторым шансом. Я обречен на существование в вечной
— Так ты… пьешь человеческую кровь? — спросила я.
Вообще-то, я не собиралась его об этом спрашивать, но слова сами сорвались с моего языка. Иногда я ненавижу себя за свое глупое любопытство!
— Нет, не пью. — Он закрыл глаза. — Человеческая кровь нужна для того, чтобы жить, а я ведь хочу…
— Да-да, я поняла, — перебила его я. — А на солнце ты тоже лежишь тоже для… этого самого?
— Чтобы умереть? Ну да, а заодно и наслаждаюсь дневным светом. — Он пожал плечами. — Очень уж по нему скучаю.
— И тебе не больно?
— От солнца? Не так больно, как от одиночества.
Вдруг прямо над нашими головами пронеслась падающая звезда. Я было хотела сказать бледному парню, чтобы он загадал желание, но не стала открывать рот. Я ведь уже знала, чего бы он пожелал. Наверняка он уже видел миллионы таких вот падающих звезд и уже миллионы раз загадывал одно и то же, лежа на этой крыше в полном одиночестве…
— Я знаю, что тебе нужно, — решительно сказала я. — Тебе просто нужно вспомнить, как это прекрасно — жить! Ведь в смерти нет совершенно ничего хорошего. Вспомни вот даже эту самую… повесть, блин, печальнее которой нет на свете…
— О Ромео и Джульетте? — улыбнулся он. — На мой взгляд, забавненько у них все вышло.
— Ээээ, забавненько? — Я уставилась на него. Забавненько ему, видите ли! — Ну, о’кей, а как же «Титаник»? Когда Лео…
— Что еще за «Титаник»?
— Ты что, блин, не смотрел «Титаник»?
— Нет.
— Так, ясно… а «Король Лев»? Тот, момент, где Муфаса…
— Нет.
— Блин, да ты что, с луны свалился? Может, ты еще не знаешь, что Кобейн умер?
— Кто такой Кобейн? — спросил он без тени улыбки.
Сначала я была уверена, что бледный парень просто издевается надо мной, но несколько секунд он продолжал смотреть на меня с абсолютно тупым выражением лица.
— Чувак, я ведь сейчас тебя точно с крыши спихну! — Я и правда была готова. — За сто лет одиночества ты совсем отстал от жизни.
— Не вижу особого смысла за ней гнаться. — Бледный парень пожал плечами. — Пусть себе бежит вперед, а я попытаюсь угнаться за смертью.
За эти слова я готова была его убить. Серьезно, в тот момент мне хотелось порвать неэрудированного вампира с нашего чердака на месте. Мне казалось совершенно очевидным, что ему хотелось покончить с собой, раз за всю свою долгую загробную жизнь он не видел нормальных фильмов и не слышал нормальной музыки! Я решила это исправить. Вот она, моя великая миссия! Возможно, именно к этому моменту Судьба готовила меня все последние шестнадцать лет, забивая мою голову бесчисленными знаниями из телевизора и интернета? Я должна была показать вампиру с нашего чердака все прелести XXI века!
— Так, слушай сюда, — сказала я и лихо перевернулась на бок, почти забыв про боязнь высоты. — Ты и жизни-то нормальной не видел, вот и мечтаешь помереть. А ведь в ней, в жизни, очень много всего прекрасного! Типа всего того, ради чего действительно хочется вставать по утрам…ну или, в твоем случае, по вечерам.
— Любовь, семья, дружба… — Он начал загибать свои бледные пальцы. — Ты об этом?
— Может быть, не знаю, — Я пожала плечами. — Но это точно не твой вариант. Ведь ты же ничего не помнишь о своей семье и всем таком? Да и померли они уже, небось, тыщу лет назад…