Мертвец (Опыт посмертного соавторства)
Шрифт:
– А знаете ли вы, что такое быть мертвым?
Я покачал головой.
– Не знаю, что бывает с теми, кто почил с миром, - произнес он. Голос его был тонок; однако если судить по произношению, я, против ожидания, беседовал с образованным человеком.
– Могу сказать, что бывает с теми, кто умер насильственной
– Когда становится хуже некуда - все останавливается. В тот самый миг, когда ты осознаешь, что происходит. Когда боль от раны становится нестерпимой. Более того - в тот самый миг, когда ты осознаешь все ошибки, что привели тебя к смерти; нет, не то, что ты проглядел последний выпад убийцы, упустив нож из вида, - нет, каждую ошибку с тех пор как научился говорить, каждую ложь, каждый обман, каждую жестокость и насмешку, всякий поступок, заставивший другого возненавидеть тебя. Или не поверить тебе это настолько же плохо.
– И тогда вот, на пике агонии, как я уже сказал, все и прекращается. Только мысль остается. Она продолжается. И будет продолжаться - до конца вечности. Мир наш сотворил очень жестокий Бог. Он хочет, чтобы мы страдали, и никогда не перестанет изобретать новые способы достижения своей цели. Все мы Его жертвы - и вы тоже, и священник. Я все рассказал ему, но он сделал вид, что не поверил. Если Господь жесток, сказал он, разве мог бы я превратиться из отъявленного грешника - бандита, убийцы, насильника - в добродетельную персону, которая сейчас перед вами!
Я сам задавал себе этот вопрос: в те дни я еще сохранял остатки веры.
– Это, чтобы вам тоже теперь терзаться, - помедлив объявил он и поднялся.
– Я, правда, держусь другого мнения. Для меня важно вот что. После смерти я познал запредельное зло, которое покоряется одному лишь Создателю. Все ничтожные пороки и грехи рода людского только бледная тень этого зла.
И он
– Подождите!
– вскричал я, чуть не попытавшись перехватить его за руку... но в последний момент возможность физического контакта устрашила меня.
Остановившись, он поглядел на меня пустыми глазами - такими наверно были они в день его возвращения.
– Но каким образом ваша история может заставить меня страдать? поинтересовался я.
– Очень просто! Весь остаток своей жизни вы будете гадать, прав я или нет. Только я, в конце-то концов, уже побыл мертвым.
Взяв ведра, он направился прочь.
Это случилось тридцать четыре года назад, тогда я был молод. С той поры я отдался изучению фольклора и библейской экзегезы. Тысячу раз, сотню тысяч, читал я о воскресении, и чаще всего, конечно, повествование об Иисусе и Лазаре. Но никогда не находил утешения. Все случилось так, как предсказал бывший мертвец.
Теперь, на семьдесят третьем году, я понимаю, что срок моего свидания с истиной уже недалек. Здоровье мое ухудшается, пора решаться. Он говорил, что знает, как бывает с теми, кто умер насильственной смертью. Я купил бутылочку яда. Говорят, он действует мягко - просто засыпаешь. Навсегда. Если действительно мы запечатлеваемся в вечности такими, как в последний миг, а после ничего уже не меняется, кроме мыслей, - так вот, я не желаю, чтобы у меня вообще были хоть какие-то мысли перед концом.
Я промокну эту страницу и оставлю свои записки в том месте, где их найдут. Рюмка ждет рядом с бутылкой. Я разжег очаг - сегодня холодно. Отсветы пламени играют на гранях стекла, напоминая об Аде.
Какая жестокость со стороны Творца... зачем понадобилось Ему, чтобы создания Его знали о неизбежности смерти?