Мертвецы идут

Лайонс Стив

Они ждали до захода солнца, а потом — пока храмовый колокол начнет собирать рабов и надзирателей на богослужение. Костеллин радовался возможности отдохнуть, так как его раны вновь напомнили о себе. Гренадер тем не менее хотел отклониться от курса, чтоб казнить всех прихожан еретической церкви Амарета, добровольных или нет.

— В любое другое время, — сказал комиссар, — я бы, конечно, согласился. Но сейчас у нас есть цель важнее, и мы не можем ею рисковать.

Склад находился за плавильней, недалеко от ряда лифтов, обещавших ложный путь к отступлению. Даже если

бы с ними был техножрец, способный заставить лифты работать и даже если бы Костеллин был уверен, что внизу не прячутся некроны, шахты лифтов, скорее всего, были заблокированы.

На дверях склада сохранились многочисленные следы попыток взлома. Плазменный пистолет Костеллина мгновенно расплавил замок, и в свете фонаря гренадера они нашли то, за чем пришли: ящики с небольшими цилиндрическими подрывными зарядами. Они решили взять с собой как можно больше, но гренадер выразил опасение, что оставшиеся достанутся культу некронов.

— Я предлагаю, сэр, подорвать их и поднять все здание на воздух.

— Слишком рискованно, — ответил комиссар. — У этих зарядов взрыватель срабатывает через шестьдесят секунд. Мы не успеем уйти далеко, прежде чем некроны настигнут нас.

— Я могу установить растяжку, сэр, чтобы снаряды взорвались, когда дверь откроется. Это даст нам минут сорок или больше, пока надсмотрщики не вернутся. И с помощью Императора, мы сможем уничтожить множество…

Комиссар призвал гренадера к тишине, подняв руку.

— Ты слышишь?

Солдат прислушался на мгновение, потом кивнул:

— Двигатель.

— Машина приближается. Большая, судя по звуку. Помнишь, пленный говорил о жрецах, приехавшихоткуда-то? Твоя идея с растяжкой хороша, солдат, но я думаю, можно сделать еще лучше. Думаю, мы сможем взять с собой весь запас.

Грузовик подъехал ко входу в склад, ослепив ярко горящими фарами Костеллина, так что тот не мог разглядеть машину. Комиссар был уверен, что в свете фар враги найдут его, присевшего за толстой трубой, но свет скользнул мимо. Он снова оказался в темноте. Через секунду двигатель замолк, хотя токсичные выхлопы еще долго саднили горло Костеллина, провоцируя кашель.

Комиссар, ослепленный светом, не сразу смог подсчитать, сколько людей находится в машине, вооружены ли они. Приходилось ориентироваться на лязганье железной дверцы и топот ботинок по пласткриту. Дальше действовали по плану. Костеллин выскочил из-за своего укрытия и увидел, что гренадер опередил его на шаг, появившись из-за кабин лифтов. Хеллган рявкнул, к нему присоединился плазменный пистолет, едва Костеллин убедился, что его выстрелы не повредят грузовику. Их цели — тени в зеленых плащах — падали. Все, кроме одного.

Внезапно фары включились снова, резанув по глазам, грузовик взревел и двинулся на комиссара. Костеллин стоял на месте, прицеливаясь, покуда возможно, и успел сделать одиночный выстрел в лобовое стекло. Лишь после этого он отпрыгнул в сторону. Машина врезалась в бак позади него. Гренадер подбежал первым, вытащил обожженный труп водителя и отшвырнул его, словно мешок мусора. Капот

грузовика был смят, из радиатора шел пар, но мотор еще работал, хотя звук стал более хриплым.

— Вы умеете управлять такой машиной? — спросил гренадер.

— Справлюсь. Думаю, мне понадобится пара минут, чтобы разобраться с управляющими рунами.

— Я загружу взрывчатку.

В итоге у Костеллина ушло почти пятнадцать минут, чтобы оторвать грузовик от искореженного бака. Он все еще пытался развернуть машину к выходу, разобраться с педалями, когда гренадер, уже сидевший рядом на пассажирском сиденье слева, выкрикнул предупреждение. Костеллин пригнулся, и лазерный луч прошипел над его головой и прожег круглую дыру в задней стенке кабины.

Служба в храме, видимо, закончилась, потому что в воротах склада неожиданно появилась небольшая группа жрецов, отчетливо видных на фоне ночного неба. Еще два лазерных выстрела попали в грузовик через оплавленное ветровое стекло. Один из них прожег правый рукав Костеллина, оставив болезненный ожог на плече. Но комиссара больше беспокоил выстрел, прошедший мимо: случайное попадание даже в один подрывной заряд в кузове — и их разорвет на мелкие кусочки.

Он предоставил гренадеру вести ответный огонь, а сам сосредоточился на том, чтобы вывести машину. К счастью, лишь двое жрецов были вооружены, и одного из них гренадер быстро убил, второй же бросил оружие и побежал. Костеллин вдавил педаль газа, и грузовик рванулся вперед, сбив третьего, перелетевшего через капот.

Наконец грузовик выехал на эстакаду и помчался вперед. Костеллин крутил руль, объезжая самые крупные кучи обломков. В зеркало заднего вида он заметил, что за задний борт цепляется один из еретиков, но отчаянная езда Костеллина вскоре стряхнула его, не пришлось даже специально стараться. Выстрел хеллгана докончил дело.

Они проверили и перепроверили карту, прочли заметки на полях, сделанные комиссаром, пока для сомнений не осталось ни малейшего места. Четырнадцать кварталов прямо по эстакаде.

— Я один все сделаю, — сказал гренадер. — Нет смысла терять две жизни, а ваша куда ценнее.

— Ты же не знаешь, как управлять грузовиком, — возразил Костеллин.

— Вы можете меня научить, сэр. Вам нужно лишь воззвать снова к духам машины, а потом объяснить мне, какую нажать педаль.

— Дорога, несомненно, охраняется. Хоть наша цель и на шесть уровней выше, но некроны были бы дураками, если бы не предусмотрели вероятность атаки снизу.

— Это единственный путь, сэр. Мы не сможем пробиться назад, но, возможно…

— Одна машина на полной скорости… Если некроны не ожидают нас и если они обескровлены сражением на западе…

— От удара взрывчатка может сдетонировать, но один подрывной заряд я возьму с собой на всякий случай. Если башня рухнет, генераторум обрушится заодно с ней.

— Да благословит тебя Император, солдат, — сказал Костеллин.

Повернувшись, он непреднамеренно сделал то, чего не делал уже почти тридцать лет. Он посмотрел в глаза человеку, которому предстояло умереть по его приказу.