Мертвецы не тоскуют по золоту
Шрифт:
С каждым днем я все больше и больше чувствовал свое одиночество. Возвращаясь с работы домой, я не встречал никого, будто все вымерли. Недда подавала мне ужин и тут же исчезала. Сложившаяся ситуация походила на бойкот. К жене я вовсе перестал заходить.
Тут стоит вернуться к книге. Один из издателей взялся ее опубликовать, и через два месяца тираж вышел в свет. Я получил сигнальный экземпляр, и мне не терпелось показать его Вике. К тому же наступил день выдачи жалованья. Я взял выходной и не вышел на работу. Вика попалась мне на глаза в коридоре. "Я прошу вас зайти ко мне. Вы еще не получали зарплату. Я думаю, что деньги вам очень нужны". — "Деньги
Я сделал глупость. Фраза слетела с языка от обиды и отчаяния. Мальчишеская выходка.
"Позвольте мне самой решать, как распоряжаться своими деньгами". "Извините. Я не подумал. Сорвалось".
Она зашла через час, а я, как тигр в клетке, метался по своему кабинету и не мог заставить себя сесть и успокоиться. С ее появлением в комнате стало теплее. Она тут же увидела лежавшую на столе книгу, и серьезность уступила место улыбке. Всегда приятно видеть результаты своего труда в целлофановой обертке с бантиком.
"Я рада за вас". — "За нас. Один я ничего бы не сделал". — "На этом нельзя останавливаться". — "Если вы так считаете, мы можем начать писать следующую книгу прямо сейчас. Сюжет я уже придумал". — "Доводите до конца начатую работу. Вам нужна реклама. В противном случае вы захлебнетесь в общем потоке пестрых обложек. А вам нужна собственная ниша".
Газетная реклама прошла успешно. Тираж разошелся очень быстро. Спустя месяц, получая следующее жалованье, Вика появилась с новой идеей. Дерзость ее фантазии не имела пределов.
"Вы довольны успехами?" — спросил я. "Но это еще не успех. Банальное напоминание. Вы очень богаты, но вокруг нас очень много других талантов, которые сидят без гроша за душой. Дайте им работу". — "Я вас не понимаю". "Найдите хорошего режиссера, договоритесь с киностудией и продюсируйте фильм по своей книге. Это обойдется недешево, но реклама вашего банка по телевидению тоже стоит денег. Когда публика узнает, кто автор фильма, вы удвоите своих вкладчиков, а то и утроите. Такой ход ни один банкир не сможет предпринять. А у вас есть бестселлер, написанный кинематографическим языком".
Вика подошла к столу и положила визитную карточку. "Я все успела обдумать. Обратите внимание на это имя. Режиссер от Бога. Пятый год не может закончить картину из-за отсутствия денег. Производство свернуто. Дайте ему работу и субсидируйте проект. Вы не пожалеете. Можно выйти на международный рынок".
Она забрала конверт с деньгами и ушла.
Она, как фейерверк, каждый раз выбрасывала все новые и новые идеи, и всегда яркие, неординарные, искрившиеся своей необычностью и легкостью. Я, как робот, подчинялся всем ее желаниям. А может быть, хотел показать, что мне все под силу. Я любил эту женщину, верил ей и надеялся, что рано или поздно она должна стать моей.
Вот и на этот раз все получилось так, как она хотела. Режиссер дал согласие. С киностудией был заключен контракт, а мои друзья-финансисты поверили моему авторитету и вошли со мной в долю. Одно меня беспокоило: роман Вики и Ильи Удальцова продолжал набирать обороты. Мои усилия ни к чему не приводили. Скрывать свои чувства я уже не мог, и все видели, в каком я находился состоянии. Со стороны я выглядел человеком, который может совершить любую глупость ради своей победы. Ничего не поделаешь, меня превратили в тряпку,
Но в глубине души я чувствовал приближение беды. Она ходила рядом и пугала меня. По ночам я просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть. Мне стало страшно.
Беда пришла неожиданно для всех. Только я не был удивлен постигшему нас несчастью, будто ждал его и знал, что это произойдет.
Гибель Насти казалась мне неизбежной. Она была самым уязвимым местом в цепи дальнейших событий. Бедная беззащитная женщина. Судьба уготовила ей кошмарный конец.
Вика сказала: "Мы сделали роковую ошибку, написав эту книгу. Она стала предвестником больших несчастий". — "Но это же глупость. Нельзя отожествлять жизнь с воображением". — "Вами руководило не воображение, а дар предвидения. Вы сами этого не осознаете, но судьба подбросила вам схему событий, она легла в подсознание, а потом выплеснулась на бумагу в виде предначертаний. Мне страшно за вас".
С этой минуты жизнь в нашем доме превратилась в кошмарный ад. Он проносился как смерч над головами живых, унося с собой все новые и новые жертвы, и, кроме страха и опустошения, ничего не оставлял.
Ветров умолк и посмотрел в окно.
Сычев похлопал в ладоши.
— Вы очень талантливый человек, Максим Данилыч. Романтическая история достойна вашего пера. Правда, она далека от истины, которую я ищу. Вы шли не по тому руслу и хотите увести нас в другое устье. В жизни не так все красиво, но она не менее интересна. Как правило, мы читаем в книгах про бой комаров, а, выходя на улицу, видим вокруг себя мамонтов.
Ветров взглянул на соседа и улыбнулся.
— Вы способны внести собственные коррективы и прийти к общему знаменателю? А не уведут ли ваши выводы еще дальше от истины, к которой вы так стремитесь? Ваш коллега строго придерживался только фактов, но он стоит на месте.
— Зря вы недооцениваете роль фактов и работу следователя. Они выполнили свою задачу. Я лишь старался разгадать ваши фантазии, но они неизменно приводят к тем же фактам. Фантазия ограниченна. Беспечность вселенной невозможно описать. Любая фантастика основана на хорошо изученных и понятных вам вещах. Автор ставит себя выше читателя, он пытается увлечь его и обмануть. Но если он не будет давать подсказок, его не оценят. Вы потеряете свое преимущество и не сможете праздновать победу, если захотите убедить нас в том, что дважды два равно пяти, — это провал. Цифру в знаменателе вы поставите правильную, но не станете объявлять, что на что умножали. Как правило, мы натыкаемся на конечный результат и откручиваем пленку назад от устья к истоку. Приходится плыть против течения. Трудно, но возможно. Я хочу упростить задачу и начать с истоков, с давних времен, и прийти к сегодняшнему дню с накопленным по пути уловом.
— Вам бы в философы, а вы в следователи пошли. И говорите вы загадками, напуская тумана. Это психологический ход, способ давления или отсутствие уверенности?
Ветров достал трубку и закурил. Никто из пассажиров автобуса не возражал, а Сычев предпочел промолчать. Ему показалось, что его спутник дрогнул.
— Давайте предположим, Максим Данилыч, что вы обладаете неслыханным богатством, которое легко приумножить, но нельзя афишировать. Одно неверное движение — и вы лишитесь всего на свете. Тут есть над чем подумать, и вы думали. Долго думали. Такой груз одиночке не поднять. Нужны очень надежные и преданные компаньоны.