Мертвецы
Шрифт:
Я еще немного посидел на месте, постукивая пальцами по рулю. Прикурил две сигареты, одну за другой, и выкурил. Когда докуривал вторую, – на капот вскочил тот самый кошак и уставился на меня. Сел, вытянув лапы и не сводя с меня глаз. Я повернул ключ и рванул с места. Кошак подпрыгнул в воздух, перекувырнулся и слился в кусты. Я поехал домой.
И пошел спать.
8
На следующее утро, часов в десять, меня разбудил телефон:
– Какой козел звонит среди ночи?
– Сейчас не ночь. Утро уже.
– Здоров, Финни.
– Здоров, Блэйк. Пойдешь бухать
– Неа.
– Да ладно те, мужик должен держать себя в тонусе.
– Не, приятель. Я сегодня работаю.
– А, ну ладно. А завтра?
– Ну… не знаю.
– А в чем дело-то? Ты ж всегда заходишь выпить.
– Работаю я.
– Ни хера. Ты в этот день никогда не работаешь.
– Ну не знаю. Че-то меня ломает.
– Иди на хер, Блэйк. Ты всегда заходишь выпить со мной и Легзом и завтра тоже придешь.
Спорить было слишком напряжно. Особенно учитывая, что я еще наполовину спал, а после пробуждения меня ждала хуева куча всяких проблем.
– Ладно, сволочь. Приду.
– Вот это другое дело, Блэйки.
– Давай.
– Погодь.
– Чего еще, бля?
– Я не сказал где.
– Мы ж всегда бухаем в «Длинном носе».
– Точно, Блэйк, мы всегда бухаем в «Длинном носе».
Я рухнул обратно на подушку. Но знал, что больше не усну. Финни – мудак. Я понимаю, он зла мне не желает, но всегда делает то, что делать не нужно. Я всю ночь пытался уснуть. В конце концов меня вырубило только часов в восемь. И этот сон не дал того, что мне было нужно. Я хотел отдохнуть от всех своих заморок. Вместо этого я просмотрел еще один ублюдский сон. То же дерьмо, что и раньше – я за кухонным столом и Бет, ебущая мне мозг. Но это была уже следующая серия.
– Как ты мог, Ройстон?! – орала она. – Как ты мог поступить так с собственной женой? Ты никогда не относился ко мне как к любимой жене. А я хотела только, чтобы ты был счастлив. И вот что получила взамен. Вот что я тебе скажу, Ройстон, я заслуживаю лучшего. Я вышла замуж не за того парня, вот в чем проблема.
И так далее и тому подобное.
Так что я был заебанный по самое не хочу.
Я встал, принял душ, побрился и подстриг усы. Нехорошо, если усы слишком отрастают. Они начинают щекотать верхнюю губу и постоянно лезут в пиво. А вот аккуратные усы – атрибут достойного человека, человека, который понимает, кто он такой и почему. Потом я надел тренировочный костюм и спустился по лестнице.
Завтракал я довольно долго, несмотря на то, что съел всего пару тостов да пару сосисок. Просто я собирался на тренировку, а ничего хуже, чем тренироваться на полный желудок, просто не бывает. Я закончил завтрак парой чашек чая и выпил три сырых яйца. Потом шагнул к двери в подвал.
Я делал все, что мог, правда. Я пытался разрулить ситуацию и выбраться на самый верх дымящейся кучи говна, в которую превратилась моя жизнь. Человек, который пытается себя обмануть, и шагу бы не сделал к этой двери. Он просто заставил бы себя забыть про труп в подвале и убедил себя, что жизнь прекрасна и никто ее не испоганил. Я такое уже видел. Мы как-то грабили один дом в Макфилде, когда были еще совсем зелеными. Финни, Легз и я. Ну, типа, в знак протеста. Легз приметил бабульку, которая закрыла дверь и пошла по магазинам, опираясь на клюку. Ну, мы и решили глянуть, что там и как. На первый взгляд – обычный старушечий дом. Дерьмовая старая мебель в каждой комнате, выносить нечего.
Мы чуть не сдохли от вони. А когда глаза перестали слезиться, увидели, что именно воняло. На кровати лежал старик, весь разложившийся, почерневший. Его плоть выглядела так, будто она растаяла, он слишком долго лежал в тепле. И постель под ним была вся темная и мокрая из-за жидкостей, которые из него вытекли. И это, всяко, было не то, за чем мы туда приперлись. Но это нас кое-чему научило.
Никто не хочет смотреть фактам в лицо.
Ну, по-любому, то было тогда, а это – сейчас. Я открыл дверь в подвал и вгляделся в темноту. Потом снова закрыл. Пока что я не мог с этим разобраться. Скоро я буду в порядке. Мне нужно просто…
Я сел в машину и поехал в качалку.
Я не тренировался уже много недель. Даже месяцев, если честно. В то время, когда я первый раз работал вышибалой в «Хопперз», я был чуть ли не самым здоровым чуваком в Мэнджеле. А это что-то, учитывая то, что местную породу вывели специально для полевых работ. Да, вот было времечко! Восемнадцать с половиной стоунов сплошных мышц [8] – вот чем я тогда был.
И ни одна деваха не могла пройти мимо, не пощупав мои мышцы и посмотрев на меня эдак по-особенному.
8
Примерно 117 кг.
Но потом сгорел «Хопперз» и погибла Бет.
Сейчас я весил семнадцать стоунов [9] .
И почти все я набрал, обжираясь и бухая. Если не считать ебли, мускулы я вообще почти не использовал. И с тех пор, как не стало Бет, не видел смысла тренироваться. Когда качаешься, ты делаешь из себя то, чем хочешь быть. Ты хочешь быть как гора и делаешь все, чтобы стать таким. Но если честно, с тех пор, как погибла Бет, я себя никем особо не считал. И семнадцать стоунов нетренированных мышц меня вполне устраивали. Но теперь я снова стал задумываться.
9
Примерно 107 кг.
О восемнадцати с половиной стоунах.
Спина у меня все еще побаливала после ударов ботинок База, поэтому я решил потягать штангу. Навинтил груз, с которого начинал в свои лучшие времена. Ладно, ладно, не надо смотреть на меня как на идиота. Если ты потерял форму, надо начинать с чего полегче и постепенно увеличивать нагрузку. Я это знал, ясно? Просто хотел понять, осталось ли это во мне. Дело ж не в физической силе. Дело в том, к чему ты готов. Как далеко можешь зайти. Я хотел понять, смогу ли я снова стать горой.
– Ты будешь поднимать или что? – сказал какой-то мудак за спиной, сбив весь настрой. – Ты уже пять минут на этой скамье валяешься. Другие тоже хотят покачаться.
Я сел. Сложно вылезти из-под штанги, если кулаки у тебя сжаты и ты уже готов драться. Но я расслабился, когда увидел, кто это.
– О, здоров, Легз.
– Здоров, Блэйк. Ты, это, извини… за… Я не… ну… не узнал тебя.
Я посмотрел на него, думая, стоит ли говорить что-то про… Ну, много про что на самом-то деле.
– У тебя все путем, друг? – спросил он, заметив выражение моего лица.