Мертвецы
Шрифт:
– Нет, он… Спасибо, Нейтан. Так вот, Легз… Он, ну…
– Я только спросил, где он, че за, на хуй?
– Ну, да. Нет его тут сейчас. Как сам-то? Как у тебя дела-то?
Я окинул его взглядом сверху донизу. Грязная джинсовка. Линялая футболка сборной Англии. Джинсы. Грязные кроссовки. Тот же старина Финни, без изменений.
– Неплохо, Фин. У меня все… неплохо.
– Клево. – Он хлебнул пива и оглядел бар.
– Че-то случилось, Фин?
– Не, я в норме. Я всегда в норме, Блэйк, ты ж меня знаешь. Не высовываюсь и присматриваю за своими друзьями. Слушай, Блэйки.
Я заволновался. Потом голову пронзила боль.
– А, ты об этом? – спросил я, показывая на шишку.
– Ага. Об этом. – Но я знал, что он врет. Иначе он бы спросил, где я ее заработал. Вместо этого он сказал: – Давай там сядем, ладно?
Я пошел за ним к столику в углу. В кабаке «Длинный нос» приходилось сидеть на скамейках, а они были до хуя неудобные. Как в церкви, вроде того. Не то чтобы моя задница часто сидела на этих скамьях. Просто я думаю, что Бог хотел наказать свою паству до того, как смилостивится, и для этого заставлял их сидеть на дерьмовой мебели. Ну, и с Нейтаном было примерно то же самое.
– Фин, какого хрена мы тут сели? Мы же всегда сидим у стойки, мать твою за ногу.
– Блэйк… – сказал он, как будто ему сложно было выговорить мое имя. Вытянул шею и прошептал: – Блэйк. Надо кое-че прояснить. Я давно собирался, но тебя сложно было найти. А по телефону говорить не хотел, потому…
– Да рожай уже, Фин. Скажи, че хотел, и хватит уже об этом.
Он сделал большой глоток пива и вытащил сигареты.
– Баз Мантон, – сказал он. – Он, типа, у меня.
14
Финни всегда был уёбком. Всегда, сколько я его помню, он совал свой нос в нормальные дела и превращал их в дерьмо. Просто он так устроен. Думаю, в каждом городе найдется хоть один такой. Скорее всего, больше, но обычно сталкиваешься только с одним за раз. И я думаю, это очень большая удача. Правда, это не делает Финни меньшим уебком.
Основная фишка таких ребят в том, что они всегда хотят как лучше. Они хотят помочь, потому что вы их друзья. Но нормально у них никогда ничего не получается. Потому что такие, как Финни, в конце концов всегда лажают. В сердцах у них полно доброты, а в башке – дерьма. И с этим ничего не поделаешь. Не важно, что ты затеял. Не важно, сколько сил ты гробишь, чтобы держаться от этих людей подальше. Они все равно собьют твоего голубя, да так, что ой упадет прямехонько в кучу дерьма.
Да, конечно, из таких засад состоит жизнь. Без них было бы слишком скучно. Можно посмотреть на это и так.
Но это не делает Финни меньшим уебком.
– Ребят, у вас там все нормально?
– Ага, Нейтан. – Финни помахал рукой, в которой держал стакан, и пролил пиво на стол. – Футбол обсуждаем, все такое.
– Хорошо, мистер Финни. Только старайтесь материться поменьше, тут все-таки дамы. – Он посмотрел на нас еще какое-то время и снова стал протирать стаканы.
– Выйдем, – сказал я. Я уже немного успокоился. И пошел, не дожидаясь его. Я стоял на парковке. Бросил сигарету и наступил на нее.
Финни поссать пошел или еще что. Я знал, что он рядом, потому что чувствовал запах. На парковке он был
Идя ко мне, он начал было что-то говорить, но я сразу двинул ему справа. Кулак попал прямо в нос, и Финни плюхнулся на задницу. Он сидел с охуевшей мордой, и кровь стекала из носа ему в рот. От этого я завелся еще больше. Ударил его ногой, вырубил и, наверное, сломал пару ребер. Он упал. Я чуть отошел, чтобы прыгнуть ему на спину и убить на хер или хоть порвать легкое, но понял, что мне не до того. Я сделал то, что хотел. Я присел рядом с ним и спросил:
– Где он?
Финни плакал как младенец. Это было одновременно и плохо, и хорошо. Я хотел ему как следует въебать, чтобы он валялся отпизженный. И то, что он плакал, было хорошим знаком, значит, своей цели я достиг. Но я не выношу одну вещь – когда мужики ревут. Я слишком мягкотелый. Стоит только начать хлюпать носом, и я даю слабину.
– Слышь, прекрати.
– Я только хотел помочь. Я ж тебя искал, Блэйк. Понимаешь, у меня кроме друзей никого нет. Я знал, что ты в дерьме, разборки с Базом, все такое… Приезжаю к тебе и вижу – дверь нараспашку, думаю, че такое, на фиг? Блэйки опустил подъемный мост? Он ведь первоклассный грабитель.
– Я не первоклассный грабитель. Куда ты его девал?
– Ну, я ж говорю, я вошел, пошарился и вижу, что дверь в подвал открыта. – Он говорил, и у него изо рта летели слюна и кровь. И ведь в голову не придет, что несколько секунд назад он рыдал как младенец. Теперь, похоже, он просто перся. – Ну, я и думаю, че дверь-то открыта? Может, Блэйки упал с лестницы и шею сломал? Пойми, Блэйки. Я всегда о друзьях думаю. А ты и Легзи…
У меня снова начали сжиматься кулаки.
– Ладно, ладно. Ну вот, спускаюсь я по лестнице и… Бля буду, если это там в углу не Без Мантон, дохлый. Все честно, Блэйки, сказал я себе. Теперь этот мудак знает, что не надо вязываться к нашему Блэйки. Хе-хе. Но потом я пошевелил мозгами и думаю погоди-ка, Финни. Если я могу зайти сюда и увидеть База, что мешает какому-нибудь другому пидору это сделать? А что помешает полицейским? Я ведь не мог этого допустить. Так что я поднял эту жирную жопу вверх по лестнице и загрузил в свою «Аллегро». Я ж тебе говорил, хорошо, что это универсал. Баз здоровый, как…
– Если ты мне не скажешь, куда ты его дел, я…
– Да, ты прав. Ну вот, и мы – я и Баз, мы, в общем, – поездили чуток по городу, я все думал, где бы его лучше скинуть. А это не так просто, понимаешь. Солнышко светит, люди ходят, улыбаются, а я тут потею и парюсь из-за ерунды. Понимаешь, опасности-то нет больше. Баз теперь не у тебя в доме. Он у меня. А на мою старушку «Аллегро» никто внимания не обращает. Она ж коричневая, как дерьмо. Это не сильно популярный цвет для «Аллегро». Так что…