Мертвое царство
Шрифт:
– Скажи только, ты снова проигрался или хочешь сводить в сладкую лавочку новую смазливую девчонку?
– Нужно отдать долг, – уклончиво ответил Аркел.
Почему я это терпела? Почему отдавала Аркелу то немногое, что зарабатывала своим трудом? Не знаю. Было в нём что-то такое, чему я не могла отказать. Что-то беззащитное, мягкое, самым причудливым образом смешивающееся со страстностью и порочностью.
Отсчитав из кошеля десять ликов, я протянула их Аркелу. Он сцапал монеты так быстро, что если б я моргнула, то могла бы и не понять, куда они
– Пойдёшь на маскарад? – спросил Аркел, довольно откидываясь на подушку.
– Какой ещё маскарад? – Я нахмурилась.
– Маскарад у Лариме. Ты ведь не могла забыть, солнышко, как сильно я хочу туда попасть.
Аркел снова поцеловал меня, так нежно, что я даже забыла возмутиться его новой просьбой.
Конечно, как я могла не вспомнить о маскараде? Любимое детище матери – после Лагре, разумеется. Глупый, напыщенный, шумный бал в нашем поместье, куда съезжался весь Стезель и половина стольного Зольмара. Главы гильдий, советники и чиновники всех мастей – все блистали, обрядившись в самые нелепые наряды, скрыв лица и на один вечер потеряв себя в водовороте танцев и выпивки. Аркел и правда давным-давно закидывал мне удочки, едва узнав, что я – та самая блудная дочь Лариме. Конечно, для артиста такое событие могло стать знаковым. Кто знает, может, Аркелу повезёт встретить мецената или представителя, который продвинет его из рядового балагана в главный театр Зольмара? А если такое произойдёт, мне не придётся вытряхивать из кошеля последние лики, спасая незадачливого любовника от долгов и разъярённых отцов девочек, с которыми он изволил развлечься…
Я застонала и перевернулась на бок.
– Угораздило же забыть. Я не была там лет шесть. Последний раз меня пытались подложить под жирного главу гильдии Ростовщиков. С тех пор как-то расхотелось наряжаться и танцевать.
– Может, теперь всё стало лучше?
Аркел осторожно провёл пальцем по моей шее и остановился у ключиц. Он был хорошим актёром и почти сумел скрыть нетерпение, но я-то чувствовала, как сильно, до дрожи ему хочется, чтобы я провела его на маскарад, куда можно попасть лишь по приглашениям. Ну, или сопровождая одного из членов нашей семьи.
– Стащи из театра костюм вульгарной шлюхи. И маску – такую, чтоб мать с отцом меня не узнали. А сам оденься пороскошнее. Тогда я тебя проведу.
Аркел расхохотался и снова поцеловал меня, на этот раз уже крепко и пылко.
Моя голова лежала у Аркела на груди. Он лениво потянулся к столику, нащупал свой портсигар и скрутил папиросу с фейдером.
– Опять будешь курить эту дрянь? – Я сморщила нос. – Пары фейдера могут стать причиной постельных неудач.
Аркел хмыкнул, затягиваясь и выпуская желтоватый дым. Пахло приятно, но я хорошо знала, что это курево не может довести до добра. Особенно если сочетать его с выпивкой, а уж Аркел всегда с готовностью угощался вином или брагой у своих многочисленных поклонниц и покровительниц.
– Вот сейчас и проверим, грозит мне неудача или нет.
Уже после первой затяжки
По правде, я была бы не против, если б фейдер сделал Аркела менее любвеобильным. Конечно, меня сжигала ревность, хоть я и понимала: между нами не может быть никакой счастливой истории, мы просто спим вместе – падальщица и театральный артист. И тем не менее мне было неприятно слышать от Аркела рассказы о его похождениях и богатых любовницах, щедро платящих за смазливое лицо и пластичное тело. Особенно неприятно было находить на его коже следы недавних бурных ночей – царапины на спине или багровые кровоподтёки на груди и шее.
Как назло, сейчас взгляд зацепился именно за ссадину на груди Аркела.
– Сколько ей было лет? – спросила я, проводя по ссадине мизинцем.
– Здесь ты не угадала, милая падальщица. Я получил это во время последнего спектакля.
– Там ты тоже играл роль любовника?
Аркел снова затянулся папиросой. Его взгляд становился сонным и блуждающим, поэтому я старалась разговорить его, иначе бы он просто забылся бы крепким сном на долгие часы.
– Нет. Я был неверным, которого убивали воины Царства. Деревянным мечом, но он был ужасно похож на настоящий. Почему ты не ходишь на представления? Я бы хотел видеть тебя среди зрителей.
Я улыбнулась, распознав лукавство.
– В самом деле? Ты каждой своей даме говоришь такое?
– Иве-ель, – протянул Аркел. Комнату уже заволокло прозрачной желтоватой дымкой с ароматом цветов, и у меня тоже начинала легчать голова. – Не сравнивай себя с ними. Ты ведь особенная, сама знаешь.
Аркел приобнял меня за голые плечи. Пусть я не верила ему, но это всё равно было приятно. Я прижалась к нему, забывая о том, что ещё недавно таила обиду. Наверное, так на меня действовал дым.
– Моя особенность в том, что я работаю с мертвецами? Твои богатые любовницы занимаются более скучными делами, не так ли?
Аркел хмыкнул и поцеловал меня в висок. Иногда он нравился мне даже таким: бледным, невзрачным без своих костюмов и грима. Словно бабочка, которой стёрли пыльцу с крыльев. Сейчас Аркел казался нежным и беспомощным, и в том, очевидно, была заслуга расслабляющего дыма фейдера.
– Ты особенная тем, что я люблю тебя, Ивель.
– Если лжёшь, то лги хотя бы правдоподобно.
– Ты ведь не простая падальщица, – продолжал Аркел, не обращая внимания на моё ворчание. – Ты чудесная. Покажи мне свои чудеса.
Я была уверена, что это – одна из его коронных фраз, после которых женщины млеют и становятся готовы отдать ему всё: от денег до собственных сердец. На меня такие слова не могли подействовать в полной мере, ведь я знала, что Аркел – актёр, а значит, мастерский лгун. Он мог подделать всё, вплоть до вожделеющих вздохов и восхищённых интонаций, так, что любой бы поверил, но не я. И тем не менее я ждала наших встреч и по-своему была привязана к нему.