Мертвое море

Каррэн Тим

И Джордж, оцепеневший от пальцев ног до бровей, мысленно с ним согласился.

22

Сакса нигде не было.

Они искали больше часа, прочесали все судно. И хотя мысли их были мрачны, как грозовые тучи, покинув помещение с останками Полларда и Фабрини, они почувствовали себя лучше. За поисками Сакса они сумели хотя бы отвлечься.

Наконец они сдались.

Элизабет произнесла несколько слов над останками Полларда и Фабрини. Остальные стояли и, склонив головы, вспоминали все смешное и грустное, что им довелось вместе пережить. Но в основном, они склонили головы потому, что гравитация

тянула их вниз, и им приходилось стараться изо всех сил, чтобы не упасть на колени.

– Ладно, - наконец сказал Джордж.
– Давайте убираться отсюда.

Они пробирались к яхте сквозь плотную завесу тумана, мимо остовов мертвых кораблей, застрявших водорослях. По очереди работая веслами, они мало говорили и много думали.

Сделав перерыв и закурив дрожащими пальцами сигарету, Джордж поделился с Кушингом своими мыслями по поводу произошедшего с Фабрини. Что тот находился в том месте один, возможно тысячи лет, а его разум не умер, а временно отключился, законсервировался, будто в банке со спиртом.

– Да, - произнес Кушинг.
– Я думал об этом. Время... по ту сторону оно не такое, как здесь.

– Где же он был?

Кушинг покачал головой.

– В пятом измерении? В шестом? Десятом? Черт, кто его знает, но то место настолько чуждое, что я не хочу даже думать об этом.

Джордж уставился на механизм пришельца, стоящий у Кушинга в ногах. Он взял его с собой, несмотря на протесты Элизабет. Даже сейчас она с опаской поглядывала на устройство, словно это был пресловутый ящик Пандоры, с которого в любой момент может слететь крышка.

Джордж затянулся сигаретой и выпустил дым из ноздрей.

– Тот пришелец... марсианин... да, кто бы ни был тот урод...

– Сомневаюсь, что это был марсианин, - сказал Кушинг, тщетно пытаясь выдавить смех.

– Ты знаешь, что я имею в виду, умник. То... существо. Думаешь, оно могло бы нам помочь? Я имею в виду, действительно помочь нам, если б мы нашли с ним общий язык?

Кушинг кивнул.

– Несомненно. Ты хоть понимаешь, каким сверхразумом оно могло обладать? Какие тайны могла знать такая раса? Да, Джордж, если бы оно захотело, оно отрегулировало эту волшебную коробку и отправило бы нас прямиком в Диснейленд.
– Он вздохнул.
– Надо признать, вид у него был не совсем дружелюбный шинг кивнул. Тот пришелец.... на удивление очень легким.. Ты видел, как оно смотрело на нас. Ты чувствовал, как оно заглядывает в тебя. Я видел, что оно это делает, поэтому ударил его топором. Это все моих рук дело.

– Я у тебя в долгу, - искренне сказал Джордж.

– На что это было похоже? Когда оно заглядывало в тебя?

– Честно не знаю. Как будто из меня высасывают мозг. И еще я ощущал себя очень маленьким и беспомощным. Больше ничего не помню.

– Ладно, не важно. Эта тварь была...

– Она была злой, - сказала Элизабет тоном, не терпящим возражений.
– Вы знаете это, и я знаю это. Может, это и высшая форма жизни, как вы говорите, но холодная и дьявольская. Она смотрела на нас, как ученые смотрят на мышей в клетке... словно на игрушки.

– Вы правы, - сказал ей Кушинг.
– Как обычно, вы абсолютно правы.

Джордж тоже с ней мысленно согласился.

Было зло в человеческом понимании, но существовало еще и другое. Космическое зло. Зло, настолько враждебное и опустошающее, что практически недоступное человеческому разуму. Таким и был этот пришелец. Зло в четвертой степени. Зло в квадрате, мать его. Испытывая от этих мыслей замешательство и даже какое-то странное раскрепощение,

Джордж вдруг стал делать то, чем не занимался с детства. Он стал молиться. Да, мысленно он молился всему, что могло его услышать. В надежде получить какой-нибудь божественный совет и защиту. Он редко когда обращался к религии, но теперь? Да, он в ней нуждался. Нуждался в направляющей руке, которая вывела бы его из этого ада. И он подумал, что без бога, без высшего разума, человеческий род и все остальные расы тупых бедолаг во вселенной оказались бы в большой заднице. Потому что твари вроде этого пришельца с легкостью уничтожили бы их. Без творца, без божественного защитника... человечество было бы просто кучкой прямоходящих, разумных обезьян, роющихся в грязи в поисках откровения. Пытающихся понять смысл того, что изначально не имело смысла.

Эта мысль была пугающей.

Они снова взялись за весла. И тут перед ними из мглы стала постепенно выступать "Мистическая", принимая форму и твердость и разгоняя туман. Джордж сидел и смотрел на яхту, испытывая от нее странные флюиды, которые был не в состоянии описать. По какой-то непонятной причине это судно напомнило ему могилу.

Менхаус оперся на свое весло и стал вглядываться в туман.

– Она изменилась, - сказал он.

Элизабет тоже перестала грести. Шаланда проскользила по водорослям и остановилась. Элизабет смотрела на яхту с напряженным, озабоченным видом.

– Вроде бы такая же, - произнес Кушинг, хотя в его тоне не было ни капли уверенности.

Внезапно Джордж ощутил какое-то странное оцепенение. Все его мышцы напряглись. Глаза расширились, дыхание замедлилось. Слух обострился, а внимание целиком сосредоточилось на судне. Теперь он тоже это чувствовал. Яхта изменилась. Но каким образом? Он не мог выразить словами, но что-то в ней, возможно, в ее ауре, нарушилось. Что-то в ней было не то. Он не собирался приписывать то, что он чувствует, какому-то скрытому психическому дару, зарождающемуся в недрах его сознания, но что-то подобное все-таки было. Пусть слабое, но было. Какой-то первобытный инстинкт, предупреждающий его о надвигающейся опасности.

– Что-то случилось после нашего ухода, - очень тихо произнес Менхаус. Что-то... что-то побывало здесь, пока нас не было.

Кушинг, казалось, сейчас тоже это почувствовал. Он то и дело судорожно сглатывал. - Давайте посмотрим, что там такое.

23

На борту воздух был буквально наэлектризован ощущением опасности. Оно было здесь, что-то было здесь. Нечто пришло из тумана и оставило после себя... Джордж не был уверен, что именно. Но атмосфера на судне стала определенно другой. Ощущение осквернения было почти осязаемым. Такое же ощущение испытываешь, когда то, что тебе дорого, трогают руки, не имеющие на то права. Когда порядок вещей в твоей комнате кем-то нарушен, на дюйм-два, но нарушен. Что может быть заметно только тебе.

Они стояли на палубе, щупальца мглы терлись об их ноги, словно голодные кошки. Туман позади них светился и пульсировал. Будь ко всему этому саундтрэк, представил себе Джордж, это было бы треньканье скрипичных струн. Струн, расстроенных на пару октав.

Первое, что они увидели, это то, что кормовая переборка кают-компании почернела. Когда Менхаус ткнул ее топором, она осыпалась, будто кристаллизовалась от высокой температуры.

– Фабрини рассказывал что-то подобное про "Циклоп", - сказал Джордж.
– Тот шведский корабль, про который они с Куком прочитали в судовом журнале.