Мертвоводец
Шрифт:
– А как именно ты его поднимаешь?
– У меня что-то вроде облака внизу живота, – Ила чуть закатила глаза, судя по всему, представляя. – Облака из палочек, которые согнуты и перепутаны. И это облако, когда я что-то делаю, палочки в нем перемешиваются. И движение, которое я делаю рукой, когда что-то поднимаю… я его запомнила. И когда я стараюсь его повторить, но не руками, а только этими палочками в облаке, то что-то может подняться. Только надо еще выпустить это движение из облака. Из низа живота, по спине, и по руке выпустить, а потом уже что–то поднимается.
Девочка
– Сначала, когда я это делала, могла сложить палочки неправильно или не выпустить движение из живота, или промахнуться по тому, то хотела поднять. Потому я стала выбирать больше палочек из облака. Обычно они очень разные, но если выбрать побольше вот таких…
Она нарисовала в воздухе узор: простой открытый угол. То есть, прямая линия, которая затем поворачивала под тупым углом.
– …тогда получается.
Тарлиза не особо глубоко разбиралась в магической науке, но манусом пользоваться умела, не только катастрами. Большую часть сказанного принцессой она поняла. Выходило, что основная разница между обычными волшебством и истинным в том, что истинные маги использовали вместо энергии магических элементов свою собственную.
– Понятно, – произнесла мать–императрица. – А какое-нибудь другое волшебство?
– Могу что–то остудить или подогреть, – ответила Ила.
– Покажи, пожалуйста.
Девочка кивнула. Затем так же протянула руку…
– Все. Я остудила риджу.
Не дожидаясь просьб, Анна пододвинула блюдо к Сераноре. Женщина осторожно коснулась фрукта… холодный. Будто только что из холодильной комнаты. За следующие пару листов Тарлиза узнала, что охлаждать предметы девочка могла примерно по тому же принципу, что и двигать. Чувствуя холод или наоборот жару, девочка замечала в какие фигуры складываются «палочки» у нее в «облаке», запоминала это, а затем пыталась повторить.
– Спасибо Ила, – произнесла Серанора, чуть улыбнувшись и прикрыв на мот глаза. – Ты мне очень помогла. Ты не будешь против, если теперь время от времени мы станем с тобой беседовать?
– Я бы очень этого хотела, – ответила девочка. – И Диана тоже.
– Что ж, замечательно. Тогда на сегодня закончим. У тебя же еще занятия?
– Да, с номме Кородом.
– История? Интересный предмет. Как наследнице, тебе очень важно хорошо в нем разбираться.
– Думаю, да, – согласилась Ила. – Жаль, номме Кород не любит вопросов.
– Не любит?.. Впрочем, мы это еще обсудим.
– Хорошо. Я ухожу.
– Да, я вижу, Ила.
После того, как Анна увела девочку, несколько малов Серанора просидела в тишине. Затем позвала негромко:
– Венсан?
Неприметная дверь во внутренней части террасы открылась, и из нее вышел пожилой, но ничуть не немощный мужчина. Морщинистое лицо и седые пряди в некогда полностью русой шевелюре скорее придавали ему основательности, нежели заставляли думать, как о старике. Подойдя к столу, он убрал подушки со стула, на котором сидела
– Ты все слышал?
– Да, она истинная, – ответил мужчина как всегда безэмоционально. – Никакие магические элементы не были задействованы в момент проверки.
– Для меня это не выглядит достаточным, чтобы начать писаться от восторга. Что–то еще?
– Вполне достаточно, на мой взгляд.
Другой на месте Сераноры, скорей всего, не ощутил бы в словах Главы Древнего Дома Обуга ни сена эмоций. Когда они только познакомились, Серанору жутко раздражала его привычка обсуждать со слугами меню и приносить соболезнования по поводу кончины чьей-нибудь любимой бабушки с одинаковыми выражениями на лице. Но за те семьдесят кругов, что они бок о бок служили Сайнессу, могущественная узнала его, наверное, лучше всех остальных. Она чувствовала, что в этот раз Венсану, определенно, не все равно.
– Главное не в том, что она сама источник энергии. Насколько тебе известно, маги способные двигать предметы без катастров встречаются. Редко, но регулярно. Взять хотя бы…
– Сам на себя не посмотришь…
– Верно, – ничуть не смутился номме. – Я могу чуть приподнять или сдвинуть предмет. Я использую для этого свою энергию. Но ни «облака», ни «палочек» я не чувствую. Я ощущаю будто мое тело – сосуд, который наполнен жидкостью или газом. Это и есть та энергия, которую я трачу, когда пробую колдовать без мануса. Причем весь «газ» расходуется в одно мгновение, полностью опустошая тело.
– То есть ты можешь выполнить только одно короткое магическое действие, затем нужно ждать пока энергия восполнится?
– Верно. Причем, сразу после этого, я не могу пользоваться манусом. Не чувствую Диска. Будто полностью высох.
Серанора посмотрела на мужчину с удивлением. Это она не знала. Диск или на языке профессионалов – «магический объем», составлял основу любого мансуа. Это было частично мысленное, частично физическое пространство, появляющееся, опять же, частично в уме, частично в районе запястья под манусом. Там маг посредством комбинации из мыслекоманд и мелких движений кистью рисовал узоры, которые складывались в заклятия. При длительном использовании мануса маг мог «высохнуть». То есть, начать испытывать усталость от выполнения заклятий.
– Да, – он коротко прикрыл глаза. – Из–за этого я перестал экспериментировать с истинной магией. Два шара без мануса ряди короткого эксперимента – слишком рискованно…
– Понятно. Дальше.
– Узоры, – спокойно произнес он. – Узоры, которые показывала девочка. Они не такие, как те, что используются в катастрах и манусах. Похожие, но не такие.
– То есть?..
– Есть вероятность, что ей придется самой все изобретать. Все заклятия.
Серанора пыталась осмыслить масштабы проблемы. И пока они выглядели… большими… но в перспективе решаемыми. Учитывая интеллект девочки кто-то мог бы захотеть получить Истинную Волшебницу через два-три круга. Теперь же это откладывалось.