Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
Развеселившись, Дрю разыскал в камышах оставленного там коня, вывел его на твёрдую почву, и привязал к одному из "столбиков" на периферии составленного им узора.
Истинно, я и сам мёртв, ибо сам себя не слышу, подумал Дрю. Я пытаюсь заговаривать с мертвецами, что само по себе занятие странное, я стучусь в города мертвецов и в ворота Порога Смерти, но есть ли у меня, что им сказать? Если это у меня есть, то я сам себя не слышу! Не удивительно, что на меня не реагируют врата Порога - меня просто нет. И чья участь истинно достойна сочувствия - участь
Так рассуждая, Дрю отправился на разведку в деревню Клёц. Деревня была пустынна и носила следы грабежа. Истинно, здесь побывал посланник Чичеро Кройдонский, составленный из трёх карликов, подумал Дрю, его карлики не могли бы так просто уйти из деревни, где что-то плохо лежит.
Что его навело на мысль о былом присутствии в Клёце карликов, Дрю не отследил; он сейчас думал не напоказ и не сильно заботился о последовательности своих мыслей.
Кто-то выгнал крестьян из деревни Клёц в направлении деревни Мнил, рассуждал Дрю из Дрона. Какая-то мировая драма разыгралась между этими двумя деревнями. Вроде как драконы Глюма сцепились с деревьями Буцегу. Вроде как Владыка Смерти играл в мёртвые шахматы с Живым Императором.
Вернувшись к своему коню, Дрю обнаружил, что крестьянин, к которому он его привязал, свалился на снег. Дрю вновь поставил крестьянина вертикально и пошёл в деревню Мнил. Следовало выслушать и вторую сторону в представившемся ему конфликте.
Эта деревня была полузатоплена и выглядела в сравнении с Клёцем ещё более грустно. Вот он, деревенский быт - болото! Погрузись в него хоть по самую глотку, а награда одна - дешёвое трудовое посмертие. Не удивительно, что крестьяне на берегу болота отказались принимать участие в этом спектакле.
Дрю вышел на твёрдую почву из заболоченной деревни, и тут услышал звуки барабана, долетевшие со стороны замка Мнил, что стоял на ближнем пригорке. По ком стучит этот барабан?
Глава 27. Болезнь к Смерти
День шёл своим чередом. За завтраком неугомонный Бларп Эйуой рассказывал новую легенду о героических подвигах драконов Драеладра, Рооретрала, Ореолора и Горпогурфа, смущая публику ложными надеждами на избавление. Чичеро заставил себя его не слушать. Свой героический подвиг он сегодня поутру уже совершил: выкрал у великана семьдесят четыре тени (и среди них - собственную), уничтожил при содействии молодого Дониа шестерых стражников. Пострадал бедром и ягодицей Зунга.
Великан Плюст за завтраком никак не показал своего недовольства понесёнными потерями. Право же, если его стражников можно вот так безнаказанно убивать, то жизнь в замке Глюм теряет свою тюремную беспросветность и становится игрой, причём захватывающе интересной! Вот так бы и жить - в борьбе и победах, даже если покидать зону боя запрещено правилами ристалища.
После завтрака к Чичеро подошёл его новый товарищ, в возбуждении приглаживая свои жёсткие волосы. Посланник кивнул ему, и Дониа спросил:
–
– Пока воздержимся, - отозвался Чичеро.
Тот отошёл, что-то разочарованно бормоча. Чичеро, как ему показалось, понимал чувства Дониа, но принимать импульсивных решений не желал. Даже в погибели бесчестного шпиона великана Плюста должен быть хоть какой-нибудь, да смысл. Эта гибель должна вести к чему-то светлому, а не осуществляться тупо, из одних мстительных побуждений. Люди мы, или не люди? Мертвецы или не мертвецы?
* * *
Вечернее представление Плюста, как ни странно, состоялось. Теней в его глухом дворике стало не меньше, а как будто даже больше. Правда, если присмотреться к этим теням, легко заметишь, что это - недостаточно обученные новички. И рты у них от алчной погони за зёрнышками граната ещё не вытянулись в клювы.
Не выкрасть ли у Плюста и этих, подумал Чичеро. Хотя нет, не стоит размениваться на такие мелкие порции: должен же быть какой-то другой, более простой способ лишения великана всех душ, коими он завладел. Где-то в замке должен быть склад краденых киоромерхенных суэнит. Скорее всего, на закрытом вехнем ярусе, или в башнях.
После вечернего представления, на котором, как и вчера, присутствовали лишь Плюст на своём личном балконе, Дониа, Чичеро и два стражника, перед Чичеро откуда ни возьмись вырос Бларп.
– Поздравляю, посланник, вы всё-таки решились на это!
– сильно понизив голос, сказал он.
– На что решился?
– разыграл недоумение Чичеро. Так просто его проболтаться не заставят.
– Вы забрали свою тень, Чичеро. И мне кажется, я вас к этому подтолкнул.
Чичеро думал возразить, но Эйуой, не дожидаясь ответа, уже двинулся прочь по коридору.
– Вынюхивал?
– послышался рядом голос Дониа.
– Я же говорил, что его пора кончать!
– Ещё не пора, - ответил Чичеро.
Дониа сплюнул и отошёл.
Этот молодой горячий мертвец вёл себя уж слишком вызывающе и предлагал Чичеро включиться в опасную игру в несвойственной для него манере. Странно, что сам Дониа до сих пор не последовал за своими друзьями в застенки и пыточные камеры: всем своим поведением он на это будто набивается. В следующий раз Чичеро ему расскажет, что убивать шпионящего за тобой - неразумно. Ведь известный тебе шпион работает всё равно, что на тебя самого. Когда же ему на смену явится шпион неизвестный - тогда ты можешь оказаться к этому не готов.
Не успел Чичеро добраться до своей комнаты в замке, как посланные за ним два стражника (кажется, те самые, что присутствовали на сегодняшнем кормлении теней) сообщили, что великан Плюст его немедленно просит к себе. Видимо, хозяин замка догадался, чьих рук дело утренняя кража теней. Тяжело ли ему было догадаться?
По знакомой уже ему дороге, мимо портретов и пейзажа, выкраденных из замка Мнил, Чичеро прошёл в покои Плюста. Великан его встретил с добродушием, светившимся на широком ноздреватом лице: