Мертвые люди
Шрифт:
— Твою же мать, — зло зарычал Михалыч, — кончай его.
Забыл, что никого живым брать не велено, а сейчас, сейчас не смогу выстрелить. Я и в первую минуту, наверное, не смог бы. Интеллигент что с меня взять.
— Мужики не надо, — заплакал пленный, — я там просто шестерил по хозяйству. Мужик Христо Богом прошу не надо.
— Заткнись, — зло процедил я, лихорадочно пытаясь придумать что делать дальше. Убить не могу, отпустить тем более, значит плен, а там будь что будет.
— Мля мужик, я тебе схрон сдам, все расскажу, против всех показания дам. Не убивай, — пленный
— Что за схрон, — во мне очнулся хомячок, схрон значит, нажива, да и лишний повод не убивать.
— Мужик богатый схрон, его сам Бабай заныкал. Не убивайте а. Я лесом уйду Бог свидетель, вы меня никогда больше не увидите. Я без оружия пойду, а там как судьба выведет.
— Заткнись. Что в схроне? — блин как темно, уже и глаза слезиться от усталости.
— Стволы. Новые, — пленник зачистил, понимая, что интерес к нему может пропасть в любую минуту, — Бабай каких-то бандюг из Литвы кинул, и стволы прибрал. В начале Писца. Заныкал он их для будущего.
— Врешь, — безразличным голосом подвел я итог.
— Вот тебе крест не вру, — мужик зашевелился в темноте, наверняка, подтверждает слова делом, — схрон целый, бригадир хотел вынести его, да какие-то уроды, все автогены по тырили, неделю ищем найти не можем.
Ну себя я уродом не считал, как и напарников, но пленуму понятно ничего не сказали.
— А чего сразу не вывезли?
Мужик сглотнул, перевел дыхание и заговорил, уже спокойнее понимая, что не убьют по крайне мери сразу.
— Да Бабай не давал, а тут неделю назад, Бригадир его порешил, вот тогда и подумал, что можно схрон и раскурочить только автогенов не нашли, а кувалдами ту дверь не выбить. А ключ от двери уркаган запрятал так что хрен найдешь.
— Я подхожу не стреляй, — послышался злой голос в рации.
— Понял.
— Что, — прохрипел пленник.
— Где схрон? — зарычал я.
— Не убьешь? — все это время пленник был ко мне спиной, и только сейчас зачем-то обернулся.
— Если не обманешь, отпущу. Не отморозки чтобы людей мочить. А соврешь тут уже извини. Куда ехать?
— В архиве под Думой.
— Странное какое-то место, — озадачено прошептал я.
— Охрана?
— Да нет там никого, вот тебе крест. Могу первым пойти если не веришь, — тараторил пленный.
Вроде врать смысла нет, ведь понимает если что соврал, то порешим без угрызений совести.
Из тьмы вышла приземистая фигура, пленник попытался встать. Вспышка, грохот. Тело рухнуло наземь.
— Михалыч твою мать, вообще, охренел, — заорал я, — я же могу и в ответ стрельнуть.
Я изумлённо пялился на уходящею фигуру напарника, сам стоял словно пыльным мешком пришибленный, голова ватная и все как в тумане.
Подобного поведения от напарника я никак не ожидал, нет он, конечно, мужик суровый, но, чтобы вот так за здорова живешь убить пленного… разум прагматично говорил, что он сдала все правильно, и нечего тут словоблудием заниматься. Был же приказ убивать всех, кто себя не обозначит как союзник. Дьявол вообще, во время военной операции неисполнения приказа караться смертью. Ну не, пожалуй, я погорячился трибуналом. Как-то так. Так что
Периферическим зрением заметил, как мертвое тело неуверенно, словно пьяный пытаться подняться на промокшей земле. Я впервые видел, как человек преобразовываться в мертвяка, мертвых цыган от меня закрывала машина. Скинул оцепенение подошел к дёргающемуся телу почти в упор снес голову мертвяку. И тут же поспешил сменить позицию, перебежал к дальнему углу сетки, где находилась калитка, тихо открыл задвижку, вышел за другую сторону ограды, присед за кустами акации. Все это время ночную тиши разрывали выстрелы, с редкими возгласами гранат.
Вся операция заняла чуть больше получаса, потом все резко стихло. Ощущение внутри словно не принимал участия в военной операции, а стоял на номере, при загонке волков. И где-то минут через пятнадцать по рации пришло сообщение что ополченцы могут сворачиваться и ехать по домам. Мол всем спасибо все свободны. Я выдвинулся к машине, проходя мимо трупа, возникло желание его захоронить, но сил не физических и тем более моральный не было. Не давало скатиться в туман депрессии только понимает, что скоро поеду домой, и отосплюсь. Скажу Михалычу чтобы раньше десяти даже не думал приезжать. Возле "гольфа" стоял Мечеслав, потирая руки, ведать замерз. Я окликнул Михалыча вышедшего, из дома.
— Это Мих, — я придержал его за рукав, — тот пленник мне кое-что рассказал.
— Что еще? — с некой долей обречённости спросил он.
— Прежде чем ты его убил, он сказал, что их банда спрятала схрон, с оружием.
— Врал.
— Не похоже, — уверенности в моем голосе не было ни на ёт.
Михалыч поживал не подкуренную сигарету, пошмыгал носом, и пробубнил.
— Надо Петру сообщить.
Я ничего не ответил, поплелся к машине, кот выскочил откуда-то сбоку, чуть не сбив меня с ног. Мы оба засели на задние сидение. Я откинул голову, и вытянул ноги, хорошо то, как, сон уже потихоньку подкрадывался в сознание подсылая мутные, но какие-то радужные картинки, как в стекло постучали.
— Что еще? — не открывая глаз, спросил я.
— Выползай, — попросил Петр.
Скорей всего я уснул, потому что слева от меня зачиналась заря, а воздух еще больше охладел, вон даже пар со рта вырываться.
— Что тебе сказал пленный, — я огляделся Мечеслав куда-то ушел, только напарники.
Глубоко вздохнул и сильно растер кулаками лицо чтобы хоть немного согнать дрему.
— Пленный божился и крестился что у них есть схрон с оружием, его какой-то Бабай делал, — после названого имени Петр одобрительно мыхыкнул, — а они его вскрыть не смогли потому, что мы все автогены по мародерили. Откуда информация у бандюгана не успел спросить. но мне думается что это из области, "всему свету по секрету".