Мертвые молчат
Шрифт:
– А кто узнает? Это здесь Хартли застрелили? – Я помотался по комнате. – Он жил, однако, в пошлой роскоши, не правда ли?
Полицейский спрятал пистолет в кобуру.
– Давай-ка, выходи! Я привык исполнять приказы.
– Я ведь только делаю свое дело, – пояснил я, пятясь назад.
– Вот-вот, а я делаю свое. – Он прошел мимо меня в вестибюль. – Давай проваливай!
Я последовал за ним в вестибюль и смотрел, как он отпирает входную дверь.
– Вон! – весьма недвусмысленно предложил мне он,
– Уже иду, – отозвался я, проходя мимо него.
Я двинулся по дорожке, прилагая неимоверные усилия, чтобы не побежать. Я ожидал, что появится второй полицейский, но на этот раз мне повезло.
У ворот я остановился и оглянулся.
Гессертер стоял в освещенном проеме, следя за мной. Какое-то мгновение мы глядели друг на друга, затем он шагнул в дом и захлопнул дверь.
3
Как только дом скрылся из виду, я бросился бежать. Длинная, пустая улица уходила в темноту. Я петлял между островками света от фонарей, которых на улице было явно слишком много.
Я не имел понятия, встретятся ли двое полицейских. Если это случится, пройдет еще совсем немного времени, прежде чем они сообщат в управление.
До центра города оставалось добрых две мили. Единственный мой шанс был как можно быстрее спрятаться, до того как за мной погонятся патрульные машины. Брэдли когда-то советовал мне в случае необходимости укрыться у Сэма Бенна на Мэддокс-стрит. Сейчас я особенно оценил этот мудрый совет, но, к сожалению, не знал, где находится эта самая Мэддокс-стрит. Я ведь мог во всю прыть нестись и в противоположном направлении.
Все еще придерживаясь затененных мест, но уже перейдя на шаг, я свернул на улицу, ведшую прямо к центру города.
От неоновых вывесок, даже в это время источающих яркий свет, над городом висело тусклое зарево: путь выглядел неблизким. Я взглянул на часы. Дело шло к трем ночи. Скоро уже и рассвет.
Впереди меня тьму неожиданно рассекли яркие снопы света фар: из-за угла сворачивала машина.
В этот момент я как раз проходил мимо дома. Опершись рукой о низкую садовую ограду, я перемахнул ее и шлепнулся на землю.
Автомобиль пронесся вдоль улицы, осветив фарами ограду. Лежа за ней, я совсем вжался в землю. Было слышно, как машина резко затормозила и свернула на Кэннон-авеню.
Я встал, перебрался обратно на тротуар и припустил снова. У конца улицы, приведшей меня к торговому центру города, я уже дышал, как астматик. Здесь меня поджидала опасность: это была территория, патрулируемая полицейскими, а у них всех, конечно, уже был мой словесный портрет.
По маленьким темным улочкам я пробирался мимо витрин магазинчиков, сомнительных забегаловок и безликих жилых домов. В этом районе, стыдливо прятавшемся на задворках города, жили рабочие, те самые, которые создавали
Впереди меня шевельнулась тень. Я резко остановился, шагнул в сторону и спрятался в дверном проеме какой-то лавчонки. Из-за угла неторопливо вышел грузный полицейский и встал на краю тротуара, глядя в темно-серое небо и помахивая дубинкой.
Я следил, как он отдыхал так около пяти минут, а затем двинулся дальше мимо меня.
На следующем перекрестке я повернул направо. На другой стороне на грязном тротуаре лежал прямоугольник желтого света. Он падал через застекленную дверь, над которой горела неоновая вывеска: «Закусочная. Открыто всю ночь».
Я пересек улицу и, прежде чем вступить в прямоугольник света, еще раз убедился, что вокруг никого нет. Тогда я подошел к двери и заглянул внутрь.
Положив волосатые руки на стойку, толстый мужчина с сальными иссиня-черными волосами и такого же цвета щетиной, обильно произраставшей на давно не бритом лице, бессмысленно пялил глаза на развернутую перед собой газету. Посетителей не было, свет в зале не горел.
Я толкнул дверь и вошел.
Толстяк поднял на меня ошалевший от скуки взгляд.
– По твоему телефону, малыш, можно звякнуть? – осведомился я.
Большим пальцем он указал мне на другой конец комнаты.
– Валяй, – молвил он и сладко зевнул, обнажив большие белые зубы.
Я закрылся в кабине автомата и перелистал телефонную книгу. Найдя номер Сэма Бенна, я набрал его. Ожидая ответа, пока в трубке раздавались гудки, я рассматривал толстяка через стеклянную дверь кабины.
Сонный голос произнес:
– Алло?
– Можно попросить Сэма Бенна?
– Вы с ним и беседуете. Что вам нужно?
– Капитан Брэдли велел мне вам позвонить. У меня на хвосте свора легавых, и мне было бы желательно поживее скрыться.
Мой собеседник на другом конце провода вздохнул.
– О'кей, раз так велел кэп Брэдли, кто я такой, чтоб возражать? Вы где?
– В закусочной на Шеррат-стрит.
– А где я, знаете?
– Нет, я просто гуляю по городу и прячусь от копов.
Бенн вздохнул:
– Из этого следует, что мне нужно подъехать и захватить вас, так, что ли?
– Вы знаете, это идея!
– Для вас-то идея, только не для меня. Ну ладно. Чего я не сделаю для кэпа Брэдли! Оставайтесь где вы есть. Я буду через полчаса, может, скорее.
– Спасибо.
Трубка смолкла, и я ее повесил. Повернувшись, чтобы открыть дверь будки, я увидел, как свет на тротуаре заслонила тень. Мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Тяжело ступая, они направились к стойке. Толстяк поднял на них глаза. Затем он медленно выпрямился и водрузил на стойку свои огромные волосатые руки. Лицо его оставалось бесстрастным.