Мертвые не умирают

Алешина Светлана

Макс пришел в агентство «Карт» гораздо позже Горина. Тот упивался работой, но только той, которая касалась тренировок ребят. Здесь ему не было равных. Влад даже и не пытался влезать в эту область работы. Но администратором Андрей был никудышным. Он ничего не понимал в бумагах. А поскольку Влад сам не успевал заниматься всем, то спустя некоторое время понял, что нужен второй помощник. Тогда-то, после тщательного отбора, и появился Максим Краснов.

Он производил впечатление делового, энергичного человека. Макс очень хотел стать доверенным лицом Влада, но обойти Андрея в этой

области так и не смог. Влад все равно по ключевым вопросам в первую очередь советовался с Андреем, а уж потом с Максом. А Краснов был очень самолюбив и честолюбив. Такое отношение его не только не устраивало, но и постоянно раздражало. Его самолюбию льстило, правда, что он сумел наставить директору фирмы «Карт» большие ветвистые рога.

Затащить жену босса в постель оказалось намного легче, чем он предполагал. Хотя это была не просто компенсация за неудачи в профессиональном смысле — Ольга ему нравилась. Его привлекало в ней то, что она, как и он, не останавливалась на достигнутом и постоянно искала чего-то нового и интересного. Нравилась ему и ее непредсказуемость. Женщин, у которых все расписано на десять лет вперед, он не любил и не понимал. Они не представляли для него никакого интереса.

Максим чувствовал, что в последнее время в фирме что-то намечалось, причем что-то очень важное, и это что-то проходило явно мимо него. Из-за этого он не мог спокойно общаться даже с Ольгой, которая обычно всегда понимала его и успокаивала. Но сейчас любовница только раздражала Максима.

— Ну в чем дело? — почувствовав его настроение, спросила Ольга.

— Пойдем в комнату, — не ответив на ее вопрос, сказал Максим.

Он наконец-то перестал мучить курицу и отправил ее в гриль.

В комнате он сразу же сел за стол и, молча открыв бутылку водки, налил себе в рюмку и выпил. Ольге передалось его настроение, и она, скрывая раздражение, наблюдала за ним.

— Ты не в курсе, что происходит в фирме? — вдруг быстро спросил Макс, глянув на Ольгу колючими глазами.

— Не-ет. — Она не ожидала такого вопроса. — Тебя что-то волнует?

— Да! — выкрикнул он. — Меня волнует! Меня все волнует, но никого это не интересует!

— Макс, что с тобой? — скривилась Ольга. — Что случилось?

— Мне надоело, что твой муж меня полностью игнорирует. Все вопросы он решает с Гориным. А коммерческий директор — я! — Макса наконец прорвало. — А Горин… А Горин пусть занимается своим лагерем и не лезет куда не надо!

— Макс, но я же в этом не виновата, — попробовала возразить Ольга. — Ты что, меня для этого сюда пригласил?

— Нет, извини, — уже более спокойно ответил он. — Я сегодня не могу. Все проходит мимо меня… И даже ты.

— Что — я? — испуганно спросила Ольга.

— Ты приходишь только тогда, когда Влад занят. Меня это не устраивает.

В голосе Макса прозвучало столько несвойственной ему категоричности и ревности, что Оля удивленно подняла брови.

— Раньше тебя это устраивало, — напомнила она.

— Раньше тебе я этого не говорил. Вот и все, — отрезал Макс. — По-моему, Влад договаривается о цехе, но вот с кем — это вопрос.

— А тебе это зачем?

— Я тоже хочу цех или хотя бы долевое участие

в нем, — капризно сказал Макс. — У меня есть небольшие деньги, которые я собираюсь пустить в дело, а Влад общается только с Гориным.

— Не понимаю, что так тебя волнует, — пожала плечами Ольга. — Изложи все это Владу… К тому же Горин завтра уезжает в лагерь. Он тебе мешать в этом не будет…

— Оля, — вдруг как-то тихо произнес Макс, — а тебя устраивает твой муж?

— Он — мой муж, и все! — глядя куда-то в сторону, ответила Ольга. — Денег вот только не дает, жмотина чертова… Ладно, я пойду.

Она встала и пошла в прихожую.

— По-моему, вечер не удался, — объяснила она свое решение.

— Подожди, — попытался остановить ее Максим, но остался сидеть на месте.

И пока Ольга одевалась и обувалась, Максим успел выпить еще рюмку водки и бросить пару фраз в том духе, что незачем ей уходить, что еще рано и так далее. Но сопротивление его было столь вялым, что Ольга поняла это как желание остаться одному. Итог был закономерен — через минуту она хлопнула дверью и ушла.

Краснов откинулся на спинку дивана и задумался.

* * *

Андрей безумно радовался тому, что снова окунется в привычную для него атмосферу ожидания. В атмосферу дружбы и соперничества, преодоления себя.

«Кто же из них дойдет до конца?» — с интересом думал он.

А то, что дойдут не все, — уже неоспоримый факт. Никогда не было такого, чтобы весь набор выдержал все испытания. Кто-то ломался физически, кто-то и морально.

С утра он носился как ненормальный по квартире, собирая вещи. Не забыл он и про маленький подарок для деда Василя. Дед Василь был древним, но очень крепким и здоровым стариком. Он жил один в небольшой избе недалеко от лагеря на озере. Когда лагерь пустовал, дед выполнял еще и роль сторожа. Охранять его, правда, было не от кого — жители ближайшего села не любили ходить в ту сторону.

Дед Василь и сам когда-то жил в том селе, но после того как погиб его единственный сын, он с женой перебрался на озеро. Уединение, хуторской образ жизни, по его мнению, как нельзя лучше соответствовали их с женой душевному состоянию. А лет пять назад он похоронил и жену. Хозяйство между тем дед не бросил и продолжал содержать кур, кроликов и даже корову. Кое-что из продуктов этого фермера-хуторянина перепадало и в лагерь.

У Андрея с дедом сложились очень близкие отношения. Андрей обязательно по прибытии в лагерь навещал домик на озере. Дед всегда был рад его приходам. Они подолгу разговаривали за жизнь за чашкой пахучего чая. В такие минуты разница в возрасте не ощущалась.

Сейчас Горин нетерпеливо посматривал на часы. Автобус опаздывал, и мысли Андрея невольно возвращались к последнему разговору с Владом. То, что тот ему рассказал, не укладывалось в голове Горина и претило его принципам. Хотя все это были лишь подозрения, ни на чем реальном пока не основанные.

Раздавшийся с улицы гудок прервал его мысли, и Андрей радостно встрепенулся. Не любил он все эти интриги. Ему нравилась жизнь, в которой все было понятно: кто друг, а кто враг. Так было в Афгане, так было и потом…