Мертвые незнакомцы

Блэк Итан

Сотовый телефон Воорта звонит, когда они с подполковником ждут, найдет ли ее подчиненная что-нибудь о Мичуме Кифе.

– Давайте, не стесняйтесь. Мне надо посмотреть чертежи, – говорит она.

– Плохие новости, Кон, – говорит Микки, когда Воорт отвечает на звонок. – Я в Клинтоне, – добавляет он, называя район, прежде известный как «Адская кухня». – Двадцать пятая улица возле Одиннадцатой. Здесь живет портье из «Королевского отеля» – тот тип, который дежурил, когда там был пожар в понедельник ночью. Он опознал Мичума по описанию

в одном из двух погибших. Мне очень жаль.

У Воорта темнеет в глазах. Горло внезапно пересыхает, в виске стучит.

– Он уверен?

– С понедельника зафиксировано шестнадцать смертей в результате несчастных случаев: сердечные приступы, удар, автокатастрофа, пожар на кухне на Стейтен-Айленде, падение с лестницы в Бейсайде. К тому времени, как я начал, четырнадцать из них были опознаны. Неопознанными остались только двое из отеля, поэтому я начал проверку с них.

– Сгорел заживо, – шепчет Воорт. Его бросает в жар, кажется, что комната кружится вокруг него: он вспоминает, как видел по телевизору оранжевое пламя, вырывающееся из окна на третьем этаже отеля.

В нем поднимается волна гнева.

Он не раз видел жертв пожаров вблизи: сгоревшие лица, обуглившаяся, как у пережаренной курицы, кожа, раздувшиеся тела – в них не оставалось ничего человеческого.

– По мнению пожарной охраны, в отеле плохо следили за работой датчиков дыма, – продолжает Микки. – В той комнате не оказалось батарейки, но портье клянется, что вставил новую как раз накануне, когда проверяли сигнализацию. И Мичум спал, когда это произошло, – добавляет он, но, разумеется, оба знают, что Микки понятия не имеет о состоянии Мичума, когда вспыхнул пожар. Он просто пытается подбодрить друга.

Несколько мгновений Воорт не может сказать ни слова. Потом говорит:

– Ты сказал, что погибли двое…

Подполковник Уилкс, услышав слово «погибли», резко вскидывает голову, отрываясь от чертежей.

Воорт старается отрешиться от горя, чтобы заставить себя сосредоточиться на работе.

– А что с датчиком дыма в комнате того, другого, типа? Он работал?

– Тут еще один момент, – говорит Микки с некоторой заминкой – то ли из-за еще одной плохой новости, то ли от смущения. – Мичум и тот, другой, тип были в одной комнате. Они лежали вместе.

– Что значит «лежали»? – Но Воорт точно знает, что это означает.

– На том, втором, неопознанном трупе была легковоспламеняющаяся пижама. В нашей стране их запрещено продавать. Они индонезийские. Кто-то курил, и ткань загорелась, как бензин.

Головная боль стекает по позвоночнику, сводя мышцы спины.

– Мичум не был голубым, – говорит Воорт.

Пауза.

– Кон, чего ты ждешь от меня? Ты не видел его девять лет. Бывает, люди меняются. Эти двое не играли в скрэббл.

– Нет, – упрямо говорит Воорт. – Но если мы включим Мичума в список, получается, что четверо из шести погибли в результате несчастного случая. Больше шестидесяти процентов,

Микки. Давай адрес и постарайся задержать его. Подожди меня. Здесь я почти закончил.

Воорт выключает телефон, встречается с пристальным взглядом подполковника, и в этот миг в кабинет входит еще один офицер: полный, апатичного вида лейтенант по имени Фрэнк Митчелл, которому Воорт был представлен раньше и который работает с компьютеризированным архивом на том же самом этаже.

– Полковник, никакого Мичума Кифа здесь нет, – говорит он Ренате Уилкс. – И человек с таким именем здесь не работал – по крайней мере после 1983 года. Более ранних данных у меня нет.

– А где-то еще в Нью-Йорке? – спрашивает Воорт.

Лейтенант отвечает, не сводя глаз со своего начальства:

– Мне придется поднимать его личное дело.

Он явно предпочел бы вернуться к тому, над чем работал до прихода Воорта. Но подполковник Уилкс говорит твердо, хоть и мягко:

– Займись, Фрэнк.

– Конечно, полковник.

– И пожалуйста, сейчас. Сколько времени понадобится?

Лейтенант пожимает плечами:

– Максимум двадцать минут. Мне надо только сделать запрос в главную базу округа Колумбия. Мистер Воорт, у вас есть номер карточки социального страхования этого человека? Это бы облегчило дело.

Он наконец смотрит на Воорта.

Воорт обдумывает, не позвонить ли матери Мичума на работу, учитывая срочность, но карточки у нее с собой не будет, и она сразу же поймет, что случилось несчастье. Нет. Он сам придет к ней и сообщит о случившемся – прежде чем обыскать квартиру Мичума. Но при мысли, что придется стать вестником смерти, тяжесть в желудке превращается в тошноту.

– Я знаю, в каком году он закончил Вест-Пойнт. Это поможет?

– Возможно. Мы с ними работали. Обычно они склонны к сотрудничеству. Может быть, я смогу получить его номер из их файлов. Как мне объяснить им свой интерес?

– Скажите, что я пытаюсь с ним связаться, – говорит подполковник.

– Есть, мэм. – Лейтенант делает поворот кругом и выходит.

– У меня такое ощущение, что вы знали погибшего, – говорит подполковник Уилкс.

– Мы вместе росли.

– Хотите кофе? Вашингтон все время сокращает наш личный состав, но увеличивает качество питания. Это не привлекает новобранцев, но по крайней мере мы пьем настоящий кофе, а не бурду, как раньше.

Тишина вдруг стала другой, какой-то страдальческой, и Воорт, глядя в окно, видит то ли дым, то ли пар, поднимающийся от заводов за рекой. Это напоминает о кремации, и, чтобы отвлечься, он спрашивает:

– Чем армия занимается в Нью-Йорке теперь, когда холодная война закончена?

– Здесь, как я уже говорила, строительством. Или скорее разрушением. В других кабинетах проверяют военных подрядчиков. Еще есть офисы на Лонг-Айленде. А разведка пытается уследить за всеми плохими парнями, которые приезжают и уезжают под прикрытием ООН.