Мертвые роботы
Шрифт:
– Думаешь, ты всю жизнь пил только качественную чистую воду? – Усмехнулся Клод.
– Хотелось бы в это верить, – потупился Алекс.
– Твой социальный статус вряд ли позволял тебе употреблять что-то лучше «зыбучих песков», – рассмеялся Клод, – а уж если говорить о качестве воды для рабочих, то это большой вопрос. Странно, что ты еще до сих пор не обнаружил проблем с сосудами.
– Вы нас сильно пугаете, – поморщился старик, – откуда вообще такие познания о воде и продуктах?
– Я знаю о смертности в мегаполисе куда больше вашего, – Клод не собирался рассказывать незнакомцам все, – и поверьте мне на слово, что вода убивает куда больше
– Мне казалось, что кроме «падальщиков» никто больше не живет в Пустоши? – Негодовал учитель.
– Вас ждет много чудесных открытий, – усмехнулся Клод, – люди живут везде и их не так-то просто полностью уничтожить, хотя некоторые прикладывают для этого огромное количество усилий…
Последние слова Клода насторожили Алекса. Он никогда не задумывался, что власти мегаполиса расходуют немыслимые средства, чтобы контролировать население города. Конечно, среди рабочих ходили слухи, что этим вопросом активно занимаются специальные службы по контролю рождаемости, но, чтобы использовать воду для сокращения населения – это казалось немыслимым.
– Зачем системе вообще сокращать население мегаполиса? – Алекс неожиданно для себя самого задал этот вопрос вслух.
– По той же причине, что и сотни лет назад, – ответил Клод, – править должны избранные, прислуживать – удобные.
– Теперь мне понятно, почему власти закрывают глаза на разгул преступности в бедных районах, – задумчиво проговорил учитель.
– Именно так, – подтвердил Клод, – пока бедные режут друг другу глотки, власти контролируют все вокруг, главное, чтобы люди не начали задавать неудобных вопросов, а когда есть время задумываться о жизни, если все время тратишь на то, чтобы хоть как-то выжить.
– Я слышал, что преступные кланы тоже контролируются властями, – брякнул Алекс.
– Это вообще классическая схема, – поддержал его Клод, – как ты думаешь, зачем бандитам вообще могут понадобиться запчасти для аэромобилей и роботов, которые можно раздобыть в Пустоши?
– Подпольный бизнес? – Предположил Алекс.
– Ну-ну, – Клод не стал ничего больше говорить, оставив товарища в полном недоумении. Он сам никогда не задавался подобными вопросами.
К утру дождь перестал. Люди выбрались из-под брезента и огляделись. Пустошь превратилась в настоящую грязевую ванну, глубокие лужи преграждали дорогу, поэтому приходилось забираться на скользкие мусорные кручи и прокладывать себе новый путь.
– И как выглядят эти источники воды? – учитель ужасно хотел пить и недвусмысленно посматривал на грязные лужи.
– Вот так, – Клод неожиданно показал рукой на странную конструкцию между мусорных куч.
– И как это работает? – учитель крутился вокруг водоразборной колонки с ручным приводом.
– Старая добрая механика, – Клод начал качать ручку и из крана тотчас потекла свежая холодная вода. Учитель жадно припал к крану, утоляя жажду.
– Теперь нужно отыскать пригодную емкость и запасти воды, – люди тотчас отправились на поиски, подбирая все, что может сгодиться. Половину пришлось забраковать. Пластиковые канистры из-под масел и грязные банки выбросили сразу. Нашлось совсем немного пригодных для использования емкостей, закрывающихся крышками и путники наполнили их все. Вдоволь напившись воды, они отправились дальше. Сейчас им даже стало казаться, что и на Пустоши возможно выжить, но запасы провианта, раздобытого в битве с шакалами неумолимо
Глава 14
Путники плутали по мусорным лабиринтам уже третий день. Дважды они натыкались на небольшую стаю шакалов, которые не решились нападать на них среди бела дня и ретировались. Вероятно, твари опасались людей, имевших оружие и готовых дать отпор. Даже на самом краю цивилизации человек оставался самым опасным существом.
Чем дальше они отходили от городских стен, тем выше поднимались мусорные кручи, состоявшие не только из обычного домашнего скарба, но и деталей аэромобилей, старых проржавевших роботов, грузовых боксов и прочего материала. Теперь над крохотными фигурками людей поднимались горы металлолома. Искореженные фигурки домашних роботов, раскинув руки, валялись как мертвые тела.
– Вроде понимаю, что совсем не люди, а выглядит жутковато, – поделился своими наблюдениями учитель. Выяснилось, что старика зовут Бернар. Он сам так просил его называть, хотя Клод и Алекс долго не решались так обращаться к человеку вдвое старше их.
– Странно, что никто не перерабатывает такое огромное количество металлолома, – Алекс задирал голову, чтобы увидеть самую вершину горы.
– Сейчас роботов больше делают из полимеров и пластика, – Клод изможденно брел мимо кучи, – металлические соединения использовать теперь невыгодно.
– А я еще помню, как появились самые первые роботы, – учитель вдруг загадочно улыбнулся, – тогда нам это казалось настоящим чудом. Мы мечтали, что вскоре роботы заменят людей на вредных производствах и в тяжелой промышленности.
– А в итоге оказалось, что людей использовать все равно дешевле, – промолвил Клод, – роботы постоянно ломались и выходили из строя, их починка обходилась гораздо дороже, поэтому проще было снова заменить их людьми, пообещав кусок хлеба.
– Мне казалось, что технический прогресс должен способствовать процветанию человечества? – недоумевал Алекс.
– Он и способствовал процветанию определённой касты людей, которые имеют совсем другие планы относительно будущего человечества, – Клод тяжело вздохнул, закинул свое оружие на плечо и медленно побрел дальше.
– Все равно не понимаю, что происходит на самом деле, – проворчал Алекс, которому сейчас было совершенно неинтересно кто владел миром и какие цели преследовал. Он по-прежнему мечтал вернуться в мегаполис, поднять свой социальный рейтинг, найти девушку по душе и создать семью.
– Наш удел – это работа, – говорил старик, вышагивая рядом с Алексом, – мы не можем вершить человеческие судьбы, мы лишь песчинки в этом огромном мире людей.
– Как случилось, что вы оказались бездомным? – Алекс решил расспросить старика.
– У учителей в современных школах особая система начисления социального рейтинга, – начал объяснять он, – проведение каждодневных уроков – это всего лишь вершина айсберга, тем более, что министерство образования вовсе не требует от учителей, чтобы дети впитывали знания. Как не грустно, но, в первую очередь, мы учим детей покорности.
Алекс от неожиданности поднял одну бровь.
– Да-да, молодой человек, – Бернар развел руками, – главное – это беспрекословное подчинения правилам системы. Постоянное тестирование учеников на предмет покорности. Знания никому не нужны, в высших школах достаточно детей современных элит, чтобы занять высокопоставленные посты. Мы же делаем новые рабочие кадры, бессловесные и покорные как роботы.