Мертвые возвращаются?..
Шрифт:
Он кивнул Куперу — мол, теперь слово вам.
Купер сидел, устремив взгляд в пространство, словно погруженный в транс. Он не торопился. Сначала прочистил горло, затем обвел нас всех взглядом, как будто хотел убедиться, что его внимательно слушают.
— Жертва, — начал наконец он, — здоровая белая женщина; рост — метр шестьдесят четыре, вес пятьдесят четыре килограмма. Никаких шрамов, никаких татуировок, никаких иных особых примет. Содержание алкоголя в крови — три промилле, что соответствует двум или трем бокалам вина, выпитым за несколько часов до смерти. Не считая этого, токсикологический анализ отрицательный — на момент смерти она не принимала никаких
Купер потянулся к стакану с водой и сделал небольшой глоток. Я точно знала — он еще не закончил. Пауза была нужна ему ради пущего эффекта. Наверняка старый лис решил нас чем-то добить.
Купер аккуратно поставил стакан на край стола.
— Тем не менее, — произнес он, — она была на раннем сроке беременности.
Сказав это, он отвалился на спинку стула и стал ждать, как мы на это отреагируем.
— О Господи! — негромко воскликнул Сэм.
Фрэнк прислонился к доске и задумчиво присвистнул. О'Келли закатил глаза.
Этого нам только не хватало, подумала я и огляделась, куда бы присесть.
— Кто-нибудь из соседей упоминал об этом?
— Ни одна душа, — ответил Фрэнк, а Сэм покачал головой. — Наша героиня умела хранить свои секреты даже от самых близких друзей.
— А если она не догадывалась? — возразила я. — Вдруг у нее были нерегулярные месячные?
— Боже мой, Мэддокс, — ужаснулся О'Келли. — Прошу вас, оградите мои уши от таких подробностей. Просто сделайте пометку в отчете, если считаете нужным.
— А нельзя ли посредством ДНК-анализа установить личность отца? — спросил Сэм.
— Почему нельзя? Очень даже можно, — ответил Купер. — Но для этого требует образец биоматериала от такого предполагаемого отца. Эмбриону примерно четыре недели, он чуть меньше полусантиметра в длину и…
— Господи… — буркнул О'Келли. Купер ухмыльнулся. — Можете опустить эти детали. Скажите лучше, как она умерла.
Купер демонстративно выдержал паузу, давая понять, что не намерен безропотно подчиняться приказам О'Келли.
— В какой-то момент в среду вечером, — произнес он, решив, по всей видимости, что произвел необходимый эффект, — она получила удар ножом в правую часть грудной клетки. Скорее всего удар был нанесен спереди — точка удара и угол, под которым вошел нож, были бы невозможны, если бы его нанесли со стороны спины. Я обнаружил небольшие ссадины на обеих ладонях и одном колене, что дает основание предположить, что она один раз упала на твердую землю, однако никаких ран, какие можно было бы отнести на самооборону. Орудие ранения — лезвие длиной как минимум семь с половиной сантиметров, одностороннее, с заостренным концом, однако без каких-то специфических особенностей. В принципе это может быть любой нож — от крупного перочинного до остро заточенного кухонного. Лезвие вошло под ключицей на уровне восьмого ребра, снизу вверх, и задело легкое, что, в свою очередь, привело к пневмотораксу. Поясняю для неспециалистов. — Купер бросил многозначительный взгляд в сторону О'Келли. — Лезвие вырезало в легком что-то роде клапана, поэтому на вдохе воздух из легкого попадал в плевральное пространство, а на выдохе клапан закрывался и воздух оставался внутри плевры. Будь жертве оказана срочная медицинская помощь, ее можно было бы спасти. Но поскольку таковая оказана не была, воздух постепенно накапливался и начинал
На минуту воцарилось молчание — лишь было слышно, как гудят над головой лампы дневного света. Я представила себе, как она сидит одна, среди холодных полуразрушенных стен, над головой снуют ночные птицы, накрапывает дождь, и ее постепенно убивает собственное дыхание.
— И сколько это длилось? — спросил Фрэнк.
— Ну, это зависит от самых разных факторов, — ответил Купер. — После того как жертву ударили ножом, она пробежала какое-то расстояние, а значит, дышала чаще и глубже, что ускорило развитие пневмоторакса. Кроме того, лезвие оставило легкий надрез в одной из крупных вен в грудной клетке. Физическое усилие привело к тому, что легкий надрез превратился в разрыв, и постепенно развилось кровотечение, причем весьма значительное. По моим прикидкам, сознание она потеряла примерно через двадцать—тридцать минут после того, как ее ранили, а скончалась еще через десять—пятнадцать минут.
— Как далеко она могла уйти за полчаса? — спросил Сэм.
— Я не ясновидящий, — ответил Купер, хотя и незлобиво. — Адреналин способен творить с человеческим телом настоящие чудеса, и есть все свидетельства того, что жертва находилась в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Наличие трупного спазма — в данном случае тот факт, что в момент смерти кисти сжались в кулаки и оставались в таком состоянии на протяжении всей стадии трупного окоченения, — обычно указывает на эмоциональный стресс. Если она пыталась спастись бегством — а я смею предположить, что так оно и было, — то миля-другая представляются вполне вероятными. В противном случае она могла бы свалиться и через несколько метров.
— Понятно, — произнес Сэм и, взяв с чьего-то стола маркер, начертил на карте окружность, внутри которой оказались и полуразрушенная хибарка, и деревня, и Уайтторн-Хаус, и несколько акров пустынных холмов. — Значит, непосредственное место преступления должно располагаться где-то здесь.
— А не слишком ли ей было больно, чтобы уйти так далеко? — спросила я.
Фрэнк тотчас бросил взгляд в мою сторону. У нас не принято спрашивать, мучилась ли жертва. Если, конечно, не имела места пытка, нам этого не положено знать. Потому что стоит проявить сочувствие, как прощай объективность, и тогда расследование идет насмарку, не говоря уже о том, что тебя самого потом будут преследовать кошмары. В общем, обычно мы говорим родственником, что жертва не мучилась.
— Попридержите воображение, детектив Мэддокс, — велел мне Купер. — Пневмоторакс — процедура почти безболезненная. Все, что она чувствовала, — это учащенное дыхание и сердцебиение. По мере нарастания шока кожа, по всей видимости, сделалась холодной и липкой, появилось легкое головокружение. Однако у нас нет никаких оснований предполагать, что она скончалась в жутких мучениях.
— А с какой силой был нанесен удар? — поинтересовался Сэм. — Могли его нанести любой, или это был кто-то сильный?
Купер вздохнул. Обычный вопрос: кто? Кто-то тощий и слабосильный? Женщина? Ребенок? Если ребенок, то какого возраста?
— Форма раны в поперечном сечении в сочетании с отсутствием кожной бахромы в точке удара дает основание полагать, что удар был нанесен лезвием с довольно острым концом. При этом ни кость, ни хрящ не были задеты. Если предположить стремительность нападения, я бы сказал, что удар мог нанести кто угодно: и крупный мужчина, и не очень крупная женщина, и даже подросток. Ну как, я ответил на вопрос?