Мертвые звезды
Шрифт:
Создаваемый электроникой сон оказался ох как заманчив… Любой геймер-«моргун» — пусть даже в жизни полный аутсайдер — был в игре хоть царём, полностью властным над жизнью и смертью подданных (и над изрядным гаремом, разумеется), хоть героем, укладывающим штабелями трупы врагов, хоть самим господом богом. И всё — при полнейшей достоверности ощущений, без какой-либо условности, присущей старым невинным компьютерным играм. И при том за час реального игрового времени можно было прожить несколько лет виртуальной жизни…
Многие не захотели возвращаться из созданного
Процесс развивался с пугающей скоростью, но — подспудно, незаметно… А потом начали находить трупы — всё чаще и чаще — трупы людей, погибших от истощения. Забывавших за виртуальными удовольствиями о том, что и реальное тело кое в чём нуждается… И всё чаще совершались преступления, с целью раздобыть деньги на очередной чип, — подпольные торговцы прекрасно понимали: в отличие от наркомана, регулярно нуждающегося в дозе, их клиент вполне может оказаться одноразовым покупателем, — и клепали чипы с ограниченным временным ресурсом.
Когда за «моргунов» взялись по-серьёзному, пришлось столкнуться с весьма развитой подпольной структурой: интернациональная мафия с преступными кланами, поделившими сферы влияния и постоянно борющимися за новый передел; криминальные клиники, — и нелегальные услуги по имплантации в клиниках на вид вполне респектабельных; подкупленные чиновники и правоохранители…
Развернувшаяся борьба шла с переменным успехом: в криминальных сводках зачастую мелькали сообщения о задержанных с партиями чипов курьерах, разгромленных притонах и арестованных подпольных нейрохирургах… Но вне досягаемости борцов с электронной наркоманией пока что оставались глубоко законспирированные фабрики по производству ЭН-трансмиссеров. Изготовление этих главных деталей для игровых имплантатов считалось весьма сложным и высокотехнологичным, и, по единодушному мнению экспертов, было таких фабрик в мире всего две.
Москва, ночь с 15 на 16 июня 2028 года
Хоть ехать было недалеко, и хоть Стрельцов немедленно прилепил к крыше БМВ мигалку, — добирались непозволительно долго, влетев на Новом Арбате в громадную пробку.
Покатили в объезд, по улице с односторонним встречным движением, — для того лишь, чтобы уткнуться в набережную, перекрытую из-за ремонтных работ. Стрельцов выругался — когда-то он знал Москву как свои пять пальцев, но за пять лет слишком многое изменилось… Лось никак не комментировал перипетии их путешествия, спал сладким младенческим сном.
В результате опоздали — на место происшествия уже прибыла не только группа быстрого реагирования, но и парни из Управления по контролю за незаконным оборотом электронных стимуляторов. Ладно хоть краснеть за своих не пришлось, — ребята справились собственными силами ещё до приезда подмоги.
— Как же, позволю я всяким отморозкам меня по затылку лупить, — усмехался Козерог. — Я его сразу расколол и специально подставился, чтобы с поличным гадёныша взять. Вооружённое нападение на сотрудника при исполнении, — совсем другая статья рисуется, а?
— Но если б он меня… — Юра закончил фразу характерным жестом, согнув указательный палец — словно
— Вот ещё! Стал бы я заряженный шпалер из рук выпускать! Положил ему под нос с пустой обоймой — он, дурачок, и купился.
Оформление необходимых бумаг заняло достаточно времени, но дело того стоило — и раскрытие притона, и задержание пошли в общегородскую сводку на счету группы «Немезида». Если что — лишний козырь в вечном торге с начальством. Но к главной задаче приблизиться не удалось — номинальный хозяин квартиры, Герман Мокрецов, оказался моргуном в последней стадии, нуждавшимся в срочной госпитализации и длительном лечении. Поставщиком оружия для «космического тира» он никак не мог быть — чисто по физическим причинам.
Наконец все формальности утряслись. Увенчанный лаврами Козерог и несколько смущённый Юрик Митько отправились по домам. Задержанные, понятые и большинство людей в погонах покинули притон, оставив засаду — у «пастуха» непременно имелся сменщик, можно было рассчитывать на дополнительный улов.
Забросив Лося в общежитие, Стрельцов покатил на Малую Лубянку. Ехал на автопилоте — в прямом и в переносном смысле. Попытался было по дороге обмозговать роль Марианны Зарайской в нынешнем состоянии её братца, но мозг упрямо отказывался строить какие-либо дедукции: ты, дескать, хозяин, надо мной издеваешься, сна и отдыха не даёшь, — ну и существуй сам, без моей помощи.
Шагая пустыми гулкими коридорами управления, Стрельцов подумал, что в разъездах и бумажной волоките он провёл почти всё время своего дежурства — придётся, чтобы не ломать график, послезавтра отдежурить за Людмилу… Остаётся надеяться, что она поспала в комнате отдыха и сможет завтра работать… Вернее, уже сегодня.
Она не спала.
Сидела за компьютером, что-то читала с экрана. И первым делом спросила:
— Что с ребятами?
— Живы-здоровы… Даже отличились в борьбе с электронной наркоманией. Сообщения были?
Людмила молча протянула листок. Так, что тут… Связь с «Немезидой» восстановлена — частично, далеко не в полном объёме. Восстановлена через антенны «Академика Первушина». Спущенный на воду пятнадцать лет назад и находящийся сейчас в Южной Атлантике, «Первушин» был плавучим центром дальней связи, аналогом «Хеопса», но аналогом достаточно устаревшим и маломощным. Связь он мог обеспечить недолгую — тридцать-сорок минут в сутки — и далеко не стабильную, зависящую от многих внешних факторов.
Пытаться хоть как-то осмыслить прочитанное Стрельцов не стал. Сказал Людмиле:
— Хрущёв подъедет через тридцать минут… Отправляйся домой, та же машина и довезёт… Будем считать, что за послезавтра ты отдежурила.
— А вы?
— Дождусь его, да посплю тут немного. В общагу тащиться, а утром обратно, — смысла нет.
Она помолчала, а затем сказала совершенно по-другому:
— Ты когда ел-то в последний раз?
И дело тут было даже не в обращении на «ты»… Не лейтенант Чернобров говорила эти слова капитану Стрельцову, но женщина — одинокому, неприкаянному, до предела измотанному своей собачьей работой мужику…