Мертвый Барон

Кас Маркус

— Ну давай, шкет, веди, — усмехнулся я.

Глава 6

— Ну давай, шкет, веди, — усмехнулся я.

Дразнил пацана «шкетом», знаю. Ребячество. Но ничего поделать с собой не мог. Воинственный парень нахохлился, как воробей в луже, но к оружию не потянулся и постарался не показать обиды. Жаждет себя показать как взрослый, пусть учится.

Я не делал разницы в возрасте, когда человек хотел себя проявить.

Захотелось его потрепать по растрепанным отросшим волосам, но удержался. Точно взбрыкнет.

— Отец вас ждет, — выдал он, горделиво распрямив плечи.

Обозначил, по его мнению, сильную позицию. Папаня главарь фавел, вот же предмет для гордости… Густаву, несмотря на его криминальную принадлежность и краткое знакомство, у меня вызвал не самые плохие чувства. Не трус, за своих людей переживает, думать умеет.

А пацан… Ну пацан же.

Мне очень хотелось верить, что его пистолет с пустым магазином.

Я успокаивающе улыбнулся семье Луиса, прикрыл дверь и неторопливо спустился по теплым ступеням. Жар ощущался до сих пор, хотя на улицы пришла прохлада.

— Тебя как звать-то, сын дона?

— Хосе Роберту Пиньо Жоао, — пробурчал он, приспустив по улочке.

Серьезный мужчина, что уж. Моей ухмылки не видел, к счастью.

— Ну а дома как зовут? — не сдавался я.

Парень оглянулся, как огрызнулся. С недоверием, пугливо. Сжал губы, оглядел с головы до ног, решая достоин ли я такого доверия. И тихо процедил:

— Роб, — помедлил и добавил: — Как Роб Рой, между прочим.

Я не подвел, уважительно кивнул. Роб Рой, ну надо же, как похожи разные миры. Герои везде стремятся к одним идеалам. Особенно в юности.

Больше потешаться над молодостью я не стал.

Шел за юным провожатым по виляющим улочкам, по спускам и подъемам. Мы углублялись в фавелу, продвигались к её центру, сердцу.

Тут, как ни удивительно, зелени было больше. Сочные, густые лианы оплетали дома, фонарные столбы и каждую мало-мальскую вертикаль. На растениях покачивались экзотические цветы, перебивая своим сильным ароматом все остальные, и не столь приятные. Мелкие птички, вроде колибри, пили нектар и в последний момент упархивали от прохожих.

У водостоков дрыхли псы, по проводам скакали обезьянки-крошки. А на самом настоящем перекрестке, широком и оживленном, была пробка.

Здоровенный мужик, мышцы вот-вот готовы были разорвать тело, стоял и усердно махал руками, останавливая движение. В основном мотоциклов, но на такой «трассе» обнаружились и машины. Когда мы подошли ближе, то причина его переживаний меня поразила.

Дорогу стремительно пересекал ленивец.

Пытался цепляться огромными когтями, но толку было мало. Его направляли какой-то картонкой от коробки, на что космическое животное обращало мало внимания. Он полз медленнее самой старой и мертвой уже черепахи. Перебирал длинными лапами, застывал в нелепой позе, думал и засыпал, как мне показалось.

Роб, он же Рой, на это взглянул вскользь. Я чуть задержался,

чтобы рассмотреть диковинку, но отставать не стал. За спиной зазвучали громкие советы сочувствующих, всё движение включилось в спасение ленивца.

Удивительные люди. У нас бы обозлились до крайности от любой задержки, а тут весь перекресток включился в судьбу создания, которому, судя по всему, вообще было похрен на происходящее.

Мы поднимались вверх, уклон дороги стал таким резким, что заболели икры. Справа круто вниз уходил заросший склон, я заметил на нем следы огня и кучу мусора. Замедлился, разглядывая, и получил скупой комментарий от провожатого:

— Глотка ада.

— Что?

Роб остановился и мрачно, не по-детски, посмотрел вниз и объяснил:

— Место, куда сбрасывают… что осталось от людей. Естественное кладбище, господин Барон, — многозначительно закончил он. — Пойдемте, нас ждут.

Как я не всматривался, следы костей я не нашел. Но было темно и склон зарос, жирный кусок тропических джунглей спрятал все следы.

Глотка ада, ну надо же придумать такое поэтическое название.

Буквально в нескольких метрах вверх находился наш пункт назначения. Добротный трехэтажный дом, с широкой лужайкой перед ним. Попытки в классицизм (спасибо школьному образованию) угадывались по колоннам и барельефам.

Забора не было, зато обнаружилось пару десятков вооруженных людей, охраняющих периметр. Пацан, проходя мимо, словно палку проглотил, так выпрямился. Но они и не взглянули на нас.

Посыпанная розовым мелким камнем дорожка вела к большой террасе. С шиком, но скромно. Дон фавелы и выставлял свое положение, и не делал из этого показуху. Неплохо.

Густаву ждал у лестницы, улыбаясь по-дружески. Бросил теплый взгляд на сына и более прохладный на меня. Широким жестом главарь пригласил присесть, чем я воспользовался. Забираться в гору меня утомило немного.

Роба тут же отправили прочь, чему он не обрадовался, но хоть спорить не стал.

— Есть новости? — скорее не спросил, а утверждал я, с удовольствием вытянув ноги.

Вид с террасы открывался шикарный. Вниз рассыпались домики, горящие огнями, с этими их запутанными улочками и лестницами. Упирались почти в океан. Справа и слева возвышались темные горы, от них веяло влажным запахом тропического леса и прохладой.

А совсем далеко, так казалось что очень далеко, внизу, стремились ввысь высотки, расступаясь перед черной водой. Она шумела так, что доносилось досюда.

— Есть, Барон, — Густаву присел рядом, плеснул прозрачной жидкости из графина в низкие ребристые стаканы. — Мы взяли пилота.

Не знаю, дал он мне насладиться зрелищем или тянул время, но главарь замолчал. Всё равно расскажет, черт с ним.

Задыхаться от вида, я позабыл что это такое.

Дышишь и не можешь надышаться. Жадно смотришь, стараясь запомнить каждую деталь, не веря, что ты это видишь. Слышишь, нюхаешь, осязаешь, впитываешь каждой клеточкой.

Откуда во мне такое? Подарок духа или забытое чувство?