Мертвый Инквизитор. Боги Фанмира
Шрифт:
Мы помолчали. Наверное, у нее была сотня вопросов ко мне и один из них был главным, но Ташка боялась его задать. А я боялся дать ответ.
— Мы обязательно его найдем… Обещаю, — и покрытая трупными пятнами рука зомби ложится поверх огромной зеленой пятерни орчихи, успокаивая.
— Вань, береги себя, — она не плакала, держалась. А вот я был готов разрыдаться, потому что был так же далек от цели, как и в самом начале пути. И еще ко мне вдруг пришло понимание, насколько я здесь уязвим, несмотря на бессмертие. Если уж шайка каких-то гопников смогла меня так скрутить, то…
Выбросив эти опасные мысли из головы, я завел ничего не значащий
Когда сестра засобиралась в реал, я попросил оказать одну услугу, снять комнату прямо под моей, а ключ принести мне, не спрашивая, зачем и для чего.
…Она ушла, а на душе у меня было одновременно и легко и тоскливо. Сейчас Ташка наверняка примет душ, выбравшись из капсулы, перекусит настоящей еды, позвонит Пал Палыч и будет ждать его в гости, собирая что-нибудь на стол. А я… А я буду кромсать всяческое зверье, жрать потроха и копировать свитки. Причем, вручную, ведь ошейник еще нельзя было на себя одеть.
Но сперва я наведался в комнату, снятую сестрой. Убедился, что ставни там заколочены наглухо и кроме двери нет никакой возможности попасть внутрь. Снова поднялся к себе и установил точку возрождения под кроватью, предварительно накинув на нее одеяло таким образом, чтобы оно свисало до самого пола. Выложил на нее все, что было ценного и, убедившись, что дверь заперта, а ключи от обеих комнат надежно упрятаны в защищенные слоты, я прикончил себя парой ударов "Молота Правосудия". Заодно и проверил, как работает "Железная кора" — к сожалению, от магического урона, который наносила молитва Экзорцизма, она не защищала, а возможности отключить срабатывание таланта при получении не физического урона, не было. Жаль… Скрипт автоматического закапывания я давно уже отключил, чтобы лишний раз не светить это полезнейшее умение.
Внимание! Вы погибли и были воскрешены в точке возрождения!
Появился я, как и ожидал, под кроватью, надежно укрытый от посторонних взоров одеялом. И быстро, пока действовал эффект от Побратима Смерти, попытался сместиться вниз, прямо сквозь пол.
Получилось!
Мое тело провалилось сквозь пол (потолок?) и, вопя и размахивая руками, рухнуло на кровать этажом ниже, в снятой сестрой комнате. Нааму, благослови лентяев и любителей копи-пасты* — все комнаты были совершенно одинаковы, вплоть до цвета занавесок и положения предметов мебели.
Отлично! Закрыв дверь на ключ и тщательно ее забаррикадировав, я снова повторил сеанс экзорцизма себя любимого на точку возрождения, но на этот раз просто выбрался из-под кровати. Теперь в моем распоряжении был замечательный "воскрешальник", скрытый от посторонних глаз и с аварийным выходом на нижний этаж — в замке Драконов этот трюк прекрасно сработал. К тому же, моя комната находилась на третьем этаже и, закопавшись на втором, я провалился бы прямо в гостиничную кухню.
Номер был снят на десять дней, но, разумеется, вернуться я рассчитывал намного раньше этого срока. Окончательно решив вопросы комфортного возрождения (попросту подстелив на твердый пол пару подушек и кусков ткани), я настроил таймер на ранее утро, чтобы успеть до отправления в Ривенку, к мастеру портному: привязать и улучшить свои обновки. Нехотя, вытащил из сумки нож и тушку какой-то ящерицы. Вонзил кончик лезвия в податливое брюхо и провел им вдоль, рассекая плоть. На Ривер опускалась тьма…
Утром я наведался к портному и заказал у него несколько вензелей
В результате я примерно на четверть просел по Здоровью из-за сниженной Выносливости в сравнении с предыдущим набором, зато Воля выросла аж до 67 единиц.
Впрочем, достаточно было бросить все это добро на алтарь Нааму и сдобрить свою просьбу парой тысяч монет, чтобы добрать еще 5 единиц к Воле и 12 к Выносливости.
Возведение храма шло полным ходом: строители "неписи" и бессмертные работали, не покладая рук. Из грузовых порталов шли и шли материалы, пятиметровый голем ударами своих гигантских кулаков вколачивал сваи, а за всем этим наблюдала разношерстная группа из игроков и жителей Ривенки. Жрец Амалии тоже был здесь и совал свой распухший нос в каждую щель — наверное, пытался уловить эманации Зла.
Алекс заверил меня, что храм будет готов дней через десять, а мой алтарь — примерно вдвое раньше. Так что я мог спокойно отправляться в Библиотеку, путь куда тоже был не близок.
Время, оставшееся до встречи с группой сопровождения, которую мне выдал Маркус, я потратил у аукционного столба, закупаясь чистыми свитками и чернилами. Так же я приобрел Жезл Молний, Перстень Гнили и Перстень Вознесения, заряженные соответственно заклинаниями "Шок", "Разложение" и "Длинный скачок" — подобные вещи здорово выручили меня в Мертвых Копях. Заодно убедился, что не так уж я и богат, потому что после всех покупок у меня осталось меньше 30 000 монет. Это сколько же денег спустил на меня Аарам, когда собирал к походу в Копи? Впрочем, тратил он не свои средства, а то, что получал от Карла.
К полудню я уже был во всеоружии и дожидался своих спутников в назначенном месте, на Площади Кадриэля Четвертого, рассматривая памятник великому генералу, в честь которого и была названа эта площадь. Согласно игровой справке, знаменитый полководец прославился сокрушительной победой в Битве Трех Генералов, когда на одном поле сражения сошли войска трех государств: Империи Сакри, Поднебесного Королевства Чи и Княжества Року. "Подвигом" Кадриэля стало то, что он привел свою, четвертую, армию и просто обрушил ее на останки трех войск, без труда раздавив обессиленных воинов, яростно сражавшихся друг с другом вот уже третий день.
Так что слово "Четвертый" было не порядковым номером генерала в некой семейной иерархии, а просто прозвище, полученное им за то, что он стал четвертой стороной в конфликте трех армий.
— Ты и есть тот Каллиграф, которые отправляется с нами?
Я обернулся. Литос, маг. "Непись". Уровень сорок седьмой.
— Да.
— Там, в Канцелярии, похоже спятили, раз решили отправить… тебя, — презрительный взгляд, которого я был удостоен, лучше всяких слов высказал его мнение обо мне.