Мертвый ключ
Шрифт:
— Ну и видок у тебя! — притворно набросилась на нее Макс. — Небось напилась вчера вечером, а?
Беатрис же боялась даже слово произнести. Ее душили слезы, но плакать здесь, в секретарском бюро банка, было нельзя. Она не могла позволить себе потерять работу, особенно сейчас. Теперь по всем счетам, за аренду и еду платить придется ей самой. Одной. По щеке у нее все-таки пробежала слезинка.
— Так, жди меня в туалете. Давай, пошла, — скомандовала Макс.
Беатрис безропотно подчинилась. Она кое-как добралась до кабинки и уселась на унитаз. Она даже не помнила, когда в последний раз
В уборную ворвалась Макс.
— Эй, ну так что с тобой стряслось?
— Тетя в больнице. У нее инсульт. Я… Я не хочу говорить об этом.
— Когда это произошло?
— В День благодарения. Я узнала об этом, после того как меня увез твой брат.
— Ах, боже ж ты мой! Мне так жаль. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Лицо Макс выражало искреннее участие, и одного этого оказалось достаточно, чтобы Беатрис разразилась рыданиями. С того момента, как она узнала о несчастье с тетушкой, ее подруга была первой, кто предложил ей помощь. От медсестер так и веяло холодом. Доктор говорил о Дорис, словно о разбитом автомобиле. Она спрятала лицо в ладонях.
Макс сунула ей обрывок туалетной бумаги вытереть слезы.
— Надо вытащить тебя отсюда. Спускайся пока в фойе. Я буду там через пять минут.
— А как же…
— Каннингем я беру на себя. В таком виде она тебя видеть не должна. Давай, иди.
Беатрис кивнула. Она нетвердо поднялась и мельком увидела в зеркале свою красную распухшую физиономию. Макс права. Возвращаться в бюро ей нельзя.
Пять минут спустя ее подруга с ухмылкой вышла из лифта.
— Манданингем сегодня само великодушие. Мы обе получили выходной, чтобы помочь тебе совладать с семейной трагедией. Черт, она сама чуть не расплакалась. Как насчет выпить? Тебе явно не помешало бы.
Беатрис было совершенно все равно, куда идти — главное, она больше не одна. Вместе подруги отправились в бар.
Кармайкл возился за стойкой, готовясь к новому рабочему дню, когда Макс забарабанила в стеклянную дверь. Та была заперта, поскольку официально «Театральный гриль» открывался только в одиннадцать.
— Красавицы! — пропел бармен из-за двери. — Чем могу помочь?
— Кармайкл, давай открывай! У нас экстренный случай! — завопила Макс.
— Но ты же знаешь, что я не могу обслужить вас до открытия. Иначе полиция устроит мне развеселую жизнь.
— Мои брат и отец настаивают, — Макс оттолкнула Кармайкла и ворвалась внутрь. — Принеси-ка нам два джина с лимоном!
Приведенный аргумент заставил Кармайкла задуматься, и в итоге он сдался, отправившись готовить выпивку. Макс усадила Беатрис в кабинке.
— Ну рассказывай все по порядку.
Тут подоспел и бармен с заказом, и Макс подвинула коктейль подруге. Беатрис не заставила себя упрашивать и принялась жадно втягивать напиток. Джин ожег ей глотку, и она судорожно схватила ртом воздух, но затем глотнула еще. А потом принялась изливать свою незатейливую печальную историю, начиная с поездки с Тони и заканчивая пикающими аппаратами в больнице. Макс внимательно слушала, время от времени протягивая ей салфетки.
— После этого мне велели забрать сумочку тети, потому что оставлять ее в больнице небезопасно. За сумочку, значит, они не отвечают, а я ведь там человека оставляла. Сумочку разве
— Ну конечно нельзя. — Макс погладила ее по руке. Она допила коктейль и махнула Кармайклу повторить. — И как, нашлось там что-нибудь интересное?
— Где?
— Да в сумочке, — ухмыльнулась Макс.
Беатрис недоверчиво уставилась на нее. Вопрос показался ей совершенно неуместным и даже издевательским, но, похоже, именно такой реакции от нее и добивалась подруга. После целого часа беспрестанных рыданий она наконец-то слабо улыбнулась.
— А знаешь, я ведь и вправду нашла там кое-что интересное. — Девушка выложила на стол связку ключей Дорис. — Вот этот ключ какой-то странный.
— Так это ключ от депозитной ячейки.
— Откуда ты знаешь? — Беатрис снова принялась рассматривать находку.
— На нем указан номер ячейки, причем из нашего же банка. Видишь, тут написано: «Первый кливлендский банк».
— Интересно, зачем тете Дорис понадобилась депозитная ячейка? — Беатрис прищурилась и перечитала крошечную выгравированную надпись. На самом деле, больше ее интересовало, связан ли как-то этот ключ с загадочными письмами, что она обнаружила в нижнем ящике комода тетушки.
— О, ты не поверишь, что только люди в них не хранят. Деньги, драгоценности, документы, да все что угодно.
— А какие документы? — Беатрис представлялось невероятным, чтобы у тетушки имелись деньги или драгоценности.
— Ну не знаю. Завещания, свидетельства о рождении, договоры, истории болезней и тому подобное. — Макс пожала плечами. — Со всем этим я и возилась по заданию Билла, ты же знаешь.
Но Беатрис лишь покачала головой. На самом-то деле знала она так мало.
Макс закурила очередную сигарету.
— Ох уж эти депозитные ячейки. Владельцы перестают за них платить. Просто забывают о них, или заболевают, а то и вовсе умирают, а банку одни проблемы от их добра.
— И как тогда банк поступает?
— Ну, согласно закону, он обязан обслуживать ячейки еще пять лет, и если после этого никто на содержимое не претендует, его необходимо передать властям штата.
— А власти что делают с этими вещами?
— Да продают и оставляют себе деньги. Они тоже должны вести учет на случай, если вдруг объявится какая родня, но вряд ли от них стоит этого ожидать. По сути, они занимаются грабежом!
— Но это же ужасно! — Беатрис вытерла нос салфеткой. — А если до людей дойдет, что случилось, и они захотят получить свои вещи обратно?
— Именно это и произошло несколько лет назад! — возмущенно подхватила Макс. — Года четыре, наверное. Мне на линию позвонила та старушка. Хотела знать, что стряслось с детскими ботиночками ее сына и кучей прочего барахла. Я целую вечность вытягивала из Билла ответ. И когда я в конце концов объяснила этой леди, что ее имущество штат наверняка выбросил на помойку, она совсем слетела с катушек. Через несколько недель приперлась в банк и стала угрожать, что закроет нас. Утверждала, мол, власти штата Огайо и слыхом не слыхивали о ее ячейке. Хотела натравить на нас газеты. Это надо было видеть! Как она заходилась в кабинете Билла, было слышно даже в нашем бюро!