Мертвый кортеж
Шрифт:
— Мне сказали… — треск.
— Откуда вы звоните? — раздраженно повторил Такер.
— У меня есть важные… — и снова треск заглушил последнее слово, сказанное патрульным.
— Что? Вас не слышно!
— Я знаю, где скрывается Бенджамин Кротовски! — отчаянно воскликнула трубка.
Брови Такера взлетели вверх. Сдержав удивленный возглас, он спешно выдвинул верхний ящик стола и достал оттуда блокнот и покусанные карандашный огрызок.
— Ну? — спросил Квинси, уперев обломок грифеля в белоснежный лист. — И где же?
Через
Кротовски открыл не сразу. Мелькнула мысль, что Бенджамин, возможно, уже на пути в Паркстон или что после вчерашнего происшествия в «Петухах» он решит сбежать подальше от управления и старого друга Тайлера Гиллигана, так неожиданно вернувшего его к жизни…
Однако затем я услышал тихое ворчание да знакомый скрежет отодвигающегося засова и облегченно вздохнул: по крайне мере, у нас будет возможность побеседовать.
Дверь чуть приоткрылась, и Кротовски, высунув в образовавшуюся щель свой длинный нос, осведомился:
— Опять что-то срочное?
— Более чем, — без тени улыбки сказал я. — Впусти меня. Не на улице же болтать.
Он неохотно попятился, позволив мне шагнуть за порог, затем шмыгнул к двери и снова закрылся изнутри.
Пока он возился с засовом, я решил осмотреться. Взгляд мой скользил по окружающим развалинам, готовый в любую секунду вцепиться в деталь, ранее не виданную здесь — будь то удавка, револьвер или же, чем Вирм не шутит, некромантский артефакт Пересмешника. Однако ничего примечательного в подвале не было. Старый покосившийся диван с торчащими из обивки пружинами, зеленое кресло без подлокотника, ворох тряпья под ним да несколько стопок книг на колченогом столике в углу — все это я уже видел и не единожды.
— И что же привело тебя в мою скромную обитель на этот раз? — нетерпеливо вопросил Бенджамин.
— Где ты был вчера днем? — спросил я, продолжая озираться по сторонам.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Бенджамин.
— Мне надо знать, где ты был, когда в «Петухах» случилась перестрелка, — повернувшись к нему, холодно заявил я.
— Погоди-ка… Ты что же, подозреваешь меня в чем-то? — нахмурился Кротовски.
— В комнате Гейла Шуйца нашли твои отпечатки, — произнес я, пристально глядя на собеседника. — Как ты можешь это объяснить?
— Мои отпечатки? — переспросил Бен недоверчиво. — Да откуда им там взя…
Он внезапно запнулся на полуслове. Шевеля губами, точно буйнопомешанный, Кротовски прошел в центр комнаты и медленно опустился на диван. Взгляд его стал рассеянным, словно Бенджамин целиком погрузился в свои мысли и на некоторое время попросту выпал из окружающего мира.
— Неужели… — пробормотал он еле слышно.
— Неужели «что», Бен? — спросил я, подойдя к нему. — Что пришло тебе на ум?
— Это неважно, — буркнул Кротовски, пряча взгляд.
— Позволь мне решать, что сейчас важно, а что — не очень? — саркастически попросил
— Просто поверь, что это был не я, ладно? — попросил Бенджамин, хмуро косясь в мою сторону.
— Нет, старина, так не получится, — твердо сказал я. — Тебя подозревают в тройном убийстве, так что, если ты что-то скрываешь, я должен это знать. В противном случае я просто не смогу тебе помочь, при всем желании… которого у меня, признаться, пока что нет.
Он в ответ лишь мотнул головой и угрюмо вперился в пол. Это меня окончательно разозлило.
— Да что с тобой такое? — раздраженно воскликнул я. — Ты хоть понимаешь, что теперь начнется? По бумагам, твое тело сожгли полтора года назад, а теперь имя Бенджамина Кротовски всплывает вновь, и в каком контексте?!. Тройное в «Петухах», в самом сердце Бокстона! Бен, старина, да меня же порвут за такое. Когда за дело возьмется ОВР — а он непременно возьмется! — Гафтенберг не станет меня покрывать. Ты представляешь, чем это может кончиться для нас обоих?
— Представляю, — буркнул Кротовски.
Он казался настолько разбитым, что я невольно растерялся. Шумно выдохнув, спросил куда более спокойным ГОЛОСОМ:
— Прошу, скажи мне правду, Бен, какой бы горькой она ни была. Откуда в комнате и на паспорте этого ублюдка Шуйца взялись твои отпечатки? Я не верю, что это был ты, что это ты порешил всех этих людей, но факты говорят об обратном, и потому мне нужна твоя помощь. Скажи мне все, без утайки, и мы вместе разберемся с этим дерьмом!
Бенджамин скорбно посмотрел на меня исподлобья и медленно стянул с левой руки перчатку. Я едва сдержал возглас удивления: вместо обычной человеческой кисти у зомби была механическая, блестящая стальными гранями в слабом свете керосиновой лампы, кое-как закрепленной под потолком.
— Это… откуда? Как? — спросил я, с трудом подбирая слова.
— Долгая история, — сказал Кротовски, то сжимая, то разжимая железный кулак.
Я прошел к дивану, сел рядом с другом. Сквозь потрепанную коричневую обивку и плотную ткань брюк назойливые пружины беспощадно жалили меня, точно осы, однако я не обращал на это никакого внимания.
— Мы никуда не спешим, — мягко сказал я.
Бен еще раз посмотрел на меня, будто в надежде, что я все-таки откажусь слушать, но этого конечно же не случилось. Тогда он начал:
— Сказать по правде, при жизни чтение не было моим любимым занятием. Нет, разумеется, иногда я брал в руки книгу, но случалось это крайне редко — видимо, потому, что у меня попросту не было свободного времени. Однако после смерти все изменилось. Времени стало хоть отбавляй, а развлечения, вроде женщин, еды и вина, были мне уже недоступны. Все, что осталось у старины Кротовски, — это редкое общение с тобой и книги, в мир которых я мог погружаться, не выходя из подвала. Я черпал из пухлых томиков эмоции, которых мне так недоставало в моем нынешнем состоянии полутрупа.