Мёртвый космос: Мученик
Шрифт:
— Тогда почему же он остановился? — спросил Стивенс. — И почему он остановился, когда ты начал транслировать ему его же собственный код, показывая, что ты понял, как воспроизвести его?
— Как ты узнал об этом?
— Ты же не думаешь, что мы покинули комплекс, не убедившись, что сможем записывать всё, что в нём происходит, не так ли? — спросил Кракс. — Мы наблюдали за всем. У нас есть отснятый материал всего происходившего.
Но Альтман просто покачал головой.
— Вы ошибаетесь, — сказал он. — Обелиск уничтожит нас.
— Обелиск
— Нет сомнений, существуют и другие Обелиски, где-то, в иных мирах, — сказал Стивенс. — Они будут вести нас вперёд. В тоже время, мы сделаем всё возможное, чтобы попытаться понять этот Обелиск и сделать его дубликат.
— Ты выполнил немалую работу и тем самым помог с этим, — сказал Марков.
— Но этот Обелиск затоплен, — безрассудно сказал Альтман.
— Он был затоплен и раньше, — сказал Марков, — но мы подняли его. Ты знаешь это, как никто другой. Всё, что ты сделал — это замедлил неизбежное, слегка утопив его на несколько недель, возможно, месяцев.
— У вас нет результатов исследований, — сказал Альтман. — Всё должно было быть уничтожено водой и давлением. Вам придётся начать всё сначала.
Кракс покачал головой.
— Альтман, — сказал он. — Ты такой наивный.
— Помнишь Хармона? — сказал Марков. — Как ты думаешь, чем он занимался всё то время, пока был в отсеке с Обелиском? Он всё записывал, заботясь о том, чтобы никакие данные не были утеряны. А затем он унёс всё это в своём кармане. Если бы ты додумался проверить его карманы или просто оставил его умирать, то тогда бы ты мог нам помешать. Но ты не сделал этого. Ты слишком доверчив, Альтман. У нас есть всё необходимое.
— У нас также есть все исследования Гута, — сказал Стивенс. — Мы можем узнать из них, что послужило причиной поломки Обелиска и выяснить, как это исправить. Пока ты был без сознания, мы провели наши первые эксперименты по синтезу и воспроизведению ДНК существ. Герметизированные лаборатории, разнообразные устройства безопасности. Мы подошли к этому вопросу более осторожно, чем Гут, хотя, скорее всего, в его опрометчивости были виноваты галлюцинации.
— И, откровенно говоря, — сказал Кракс, — наблюдая, как ты изо всех сил пробираешься между этих существ, научило нас очень многому о том, как можно контролировать их. Мы не продвинулись бы так далеко без твоей помощи.
— Вы совершаете ужасную ошибку, — прошептал Альтман.
Он был очень уставшим.
— Если вы не оставите эту затею, это будет означать конец человечества. Возможно, не сразу, но скоро.
— Это именно то, на что мы надеемся, — сказал Стивенс. — Если мы продолжим, то достигнем следующего этапа эволюции. Мы уже не будем людьми; мы будем лучше, чем люди.
— Прощай, Альтман, — сказал Марков. — Ты был достойным противником. Но в этот раз ты проиграл.
Как только все трое вышли, врач, который сопровождал их до двери вернулся и прошептал на ухо человеку в хирургической маске. Тот кивнул головой, а затем наполнил и подготовил шприц для инъекций. Он вколол его в руку Альтмана. Мир приобрёл серые тона и медленно начал исчезать.
2
Когда он проснулся, он всё ещё был закреплён ремнями к кровати. Он был один в маленькой комнате, что-то наподобие тюремной камеры. Он попытался вырваться из ремней, но они были крепкими.
Он заснул, он проснулся, он заснул снова. Время от времени заходила медсестра и меняла пакет раствором, висящий рядом с ним. Его голова пульсировала. Однажды, когда пришла медсестра, она достала небольшое карманное зеркальце и поднесла его так, чтобы он мог себя увидеть. Его голова была в бинтах. Он едва узнавал своё собственное лицо.
— Вот, смотрите, — сказала медсестра и указала на его макушку. — Это то место, которое вы повредили в результате несчастного случая.
— Несчастного случая? — переспросил он.
— Да, — сказала она. — Когда вы подскользнулись и упали.
— Это не был несчастный случай, — сказал он.
Она улыбнулась. — После травмы головы иногда события могут казаться искажёнными, — сказала она.
— Нет, — сказал он. — Я точно знаю, что произошло.
Её улыбка выглядела наигранной, поддельной.
— Я не должна говорить с вами, — сказала она. — Таковы правила. — Она неспешно отступила назад и вышла за дверь.
Через несколько минут дверь открылась и зашёл мужчина со шприцем для инъекций.
Когда он проснулся снова, он находился уже в другом месте, в месте, которое не просто походило на тюремную камеру, а являлось ею. Бинтов на голове уже не было, хотя опухоль и заживающая рана всё ещё оставались. Они освободили его от ремней и оставили лежать на полу. Он неуверенно поднялся на ноги, от недостатка нагрузки его мышцы ослабли.
Комната была белой, без ориентиров или иного убранства. Здесь была дверь, маленькая, в середине одной из стен. Высоко над ним, вне досягаемости находилась камера слежения. Небольшой туалет в углу, сразу возле него аппарат подачи пищи.