Мертвый лед
Шрифт:
– Хочешь сказать, мы должны смотреть, как они трахаются?
– Я тебе объясню, как только мы закончим сегодня, - пообещал Дино.
Я могла бы присоединиться к беседе, но почувствовала Жан-Клода. Он был почти здесь, а я уже устала от Литы. Я сжала рукой ее винтовку и потянула, выводя девушку из равновесия накинутым ремнем. Она сражалась за винтовку, даже не вспомнив про свой пистолет - очередная ошибка. Использовав инерцию ее тела, я уронила девушку на пол, выхватив ее девятимиллиметровый из кобуры, пока она падала.
– Не надо... Просто не надо, - тихо, почти ласково предупредила я. Я чувствовала невозмутимость и покой; к этому месту внутри себя я обращаюсь, когда взвожу курок. Тихое, до чудного умиротворенное место, к которому я мысленно обращаюсь, убивая. Когда-то оно было наполнено белым шумом и помехами, но последнее время здесь просто тихо. Я не боялась. Не была взволнована. не злилась на девушку, в которую собираюсь выстрелить. Я не хотела стрелять в нее, и основной причиной этого моего нежелания было то, что Дино она нравилась достаточно, чтобы переспать с ней. а мне нравился Дино.
Осознав, что прибегаю к логике чувств, я хотела разозлиться, по не смогла. В такие моменты я ничего не чувствую, не считая ощущения ожидания, когда мир вокруг замедляется, и у тебя появляется время, чтобы решить, будешь ли ты нажимать на спусковой крючок или нет.
Лита все еще была подо мной, неподвижна под дулом пистолета. Руками она упиралась в пол, словно собиралась подняться, но в итоге замерла почти в позе упор лежа. Она была членом уличной банды в Лос-Анджелесе, значит, всю свою жизнь имела дело с насилием, и я наконец-то сделала что-то, что она поняла.
– Анита, - позвал Дино очень спокойно: - пожалуйста.
Я и не собиралась ее убивать, но сказанное Дино «пожалуйста» говорило о том, что она ему нравится. Уж не знаю чем, но... Я отвела дуло пистолета от ее виска и направила его в потолок, отпустив спусковой крючок. Я отстегнула ремень винтовки и отбросила ее в сторону. Вытащила из-за пояса на спине пистолет и отправила его туда же. Забрала нож из ножей на шее, спрятанный под длинными волосами. А также из спинных ножен; люди частенько забывают проверять их.
Я услышала стук в дверь, но уже знала, что это был Жан-Клод, почувствовав его энергетику, поэтому не отвлекалась от женщины под моим коленом и руками. А он не стал вмешиваться, когда вошел в комнату, просто ждал и верил, что получит объяснения позже.
– Я донесла свою мысль, Лита?
– спросила я. все еще тихим и ласковым голосом.
Она облизала губы и тяжело сглотнула, словно это было больно.
– Ты босс, я уяснила.
– Правда уяснила или говоришь так только потому, что я приставила пистолет к твоей башке?
–
– Если ты перестанешь быть занозой в заднице, мы могли бы потренироваться с тобой на матах.
– Ты не отошлешь меня в Лос-Анджелес?
– Еще один шанс. По если ты снова облажаешься, тебя ждет или билет на самолет до дома, или смерть. Предельно ясно?
– Да. ясно.
– Келли, сможешь позаботиться об оружии?
– Да, мэм, - она поднялась на ноги, подошла и подняла оружие с пола.
– Лита, я сейчас встану, а ты не шелохнешься, пока я не скажу, ясно?
– Да... Да, мэм.
Я осторожно поднялась. Будучи маршалом, прежде чем обыскать кого-то, я одеваю на него наручники; нужно быть начеку, потому что порой, когда встаешь, можешь расслабиться, и этого будет достаточно, чтобы плохой парень или девушка снова атаковал.
– Очень хорошо, - сказала я и отдала пистолет Келли.
– Если решишь, что она достойна, отдашь ей пистолет и нож. А винтовку придется заслужить, прямо сейчас она не готова носить что-то серьезнее и нетолста.
– Я передам Клодии и Фредо.
– Хорошо, а теперь можешь подняться. Лита.
Она поднялась, медленно и осторожно, словно еще не чувствовала себя в безопасности. Отлично. Она облизала губы, и я заметила, что ее красная помада размазалась с одной стороны, видимо, когда я ткнула ее лицом в пол. Она взглянула на меня, затем стрельнула взглядом мне за спину, уверена, на Жан-Клода, а затем снова посмотрела на меня. Уже лучше, раньше она скорее задержала бы взгляд на
горячем парне, а Жан-Клод был очень горяч.
– Ты быстрая, очень быстрая, - сказала она, и в ее голосе все еще слышалась неуверенность, отчасти даже страх.
– И я работала над этим, очень усердно.
Она кивнула.
– Научишь меня?
– Если ты попытаешься стать частью команды, а не просто девкой с пушкой, то да.
– Я не девка.
– сказала она с ноткой своей прежней угрюмости. Я с трудом сдержала улыбку.
– Нет, не она. Но кончай уже флиртовать с каждым охранником на службе. Это работа, и, если ты не можешь относиться к ней именно так, значит, ты нам не подходишь.
– Я постараюсь не флиртовать, но... такова уж я.
– Так стань другой.
– Я постараюсь, честно, но не могу гарантировать, что не забудусь как-нибудь. Я не оправдываюсь, просто имею в виду, скажи мне: «Хорош херней страдать» - и я подчинюсь, только не убивай.
Я посмотрела на нее и впервые по-настоящему увидела ее искренность.
– Хорошо, но позаботься о том, чтобы моего слова прекратить было достаточно, не вынуждай меня снова приставлять к твоей голове пистолет. Лита.