Мертвый лев: Посмертная биография Дарвина и его идей
Шрифт:
Вот почему вторая глава целиком посвящена истории льва не мертвого, а живого.
Проведем мысленный эксперимент в области альтернативной истории. Предположим, что Чарльз Дарвин не написал и не выпустил в свет свой главный научный труд – «О происхождении видов путем естественного отбора» {54} .
Так вполне могло случиться. Человек слабого здоровья, Дарвин мог умереть сравнительно молодым, не завершив дело своей жизни. Или, начав развивать эволюционную идею, мог уничтожить в приступе острых сомнений все свои черновики и наброски, чтобы больше к ним не возвращаться. Или же он мог отказаться от разработки и публикации своей теории, щадя религиозные чувства жены Эммы, которая всерьез опасалась за посмертную биографию своего мужа, как она ее понимала, то есть за его перспективу соединиться с ней после смерти в раю.
54
Так эта книга называлась в первом издании. Начиная с последнего прижизненного издания (Лондон, 1872), она получила привычное нам название –
Случись такое, знали бы мы сегодня о человеке и натуралисте по имени Чарльз Дарвин? А если бы знали, то что?
Скорее всего, ему было бы обеспечено место в анналах истории науки, но весьма скромное, совершенно несопоставимое с его нынешней известностью. Его бы помнили специалисты по истории естествознания XIX в., а также историки английской литературы – как автора книги о кругосветном путешествии на корабле «Бигль», которая имела большой успех у современников и переиздается до сих пор. Досужий читатель «Британники» или «Википедии» нашел бы в них примерно такую статью о Дарвине:
Чарльз Роберт Дарвин (1809–1882) – английский натуралист (биолог, геолог), внук известного поэта и естествоиспытателя Эразма Дарвина (см.), совершивший в 1831–1836 гг. путешествие вокруг света в качестве натуралиста на судне Его Величества «Бигль» (Beagle). В ходе этого путешествия им были собраны значительные материалы по геологии и естественной истории Южного полушария, в т. ч. многочисленные остатки вымерших южноамериканских млекопитающих, а также проведены наблюдения над строением и происхождением коралловых рифов (см. его книгу «Строение и распределение коралловых рифов», 1842 г.). Самое крупное сочинение Ч. Д. в области биологии – двухтомная монография о классификации усоногих раков (Cirripedia). Заслуженной популярностью пользуется также его описание путешествия на «Бигле» (1839), выдержавшее множество изданий на разных языках. Расстроенное в ходе экспедиции здоровье заставило Ч. Д. рано прекратить интенсивные научные занятия, и вторую половину жизни он провел в уединении своего сельского поместья в Дауне (графство Кент), отдавая часть досуга наблюдениям над природой и несложным экспериментам. Скончался в Дауне и похоронен на кладбище при местной церкви. Значительно бoльшую известность как ученый получил его сын, сэр Джордж Говард Дарвин (1845–1912), математик и астроном, видный специалист в области небесной механики. Известен и другой его сын, Леонард Дарвин (1850–1943), занимавший в 1908–1911 гг. пост президента Королевского Географического общества. Рукописи Ч. Д., опубликованные посмертно, показывают, что он близко подошел к открытию эволюционного принципа естественного отбора (см.), выдвинутого и подробно описанного в 1858–1869 гг. Альфредом Р. Уоллесом (см.). Именем Ч. Д. назван ряд видов животных и растений, включая нанду Дарвина (Rhea darwinii) – представителя эндемичного южноамериканского отряда крупных нелетающих птиц.
Вот, пожалуй, и все. Но это не так мало, как может показаться. В 1859 г., на момент опубликования «Происхождения», Дарвин считался одним из крупнейших геологов Англии, а его двухтомная монография об усоногих раках заставила и зоологов с уважением произносить его имя. Он был хорошо знаком со всеми ведущими английскими естествоиспытателями того времени, состоял членом нескольких ученых обществ и по всем показателям принадлежал к элите британской науки.
Ноябрь 1859 г. разделил жизнь Дарвина, как и историю науки биологии, на до и после. В этом месяце Чарльз Дарвин обрел славу, и все оставшиеся годы жизни ему пришлось провести в статусе мировой интеллектуальной знаменитости, причем весьма двусмысленном – то ли светоча разума, то ли зловредного разрушителя морали и общественных устоев.
Жизнь, которую вел Дарвин до публикации «Происхождения», внешне была довольно спокойной и едва ли предполагала такое странное продолжение.
Рассуждая с житейских позиций, ему очень повезло появиться на свет в таком месте и в такой обстановке, о каких в 1809 г. большинство его современников – разумных жителей третьей от Солнца планеты – могли только вздыхать. Дарвин был уроженцем Британской империи – самой могущественной, просвещенной, технически развитой и богатой страны того времени, имеющей долгие традиции демократических институтов и свободного научного поиска. Не нужно, однако, идеализировать добрую старую Англию. Жалкое состояние бедного люда, сословные предрассудки, долговые тюрьмы, ужасы работных домов – все это хорошо описано и у историков, и у беллетристов (Диккенс). Дарвину повезло вдвойне. Его семья принадлежала к высшему слою среднего класса, была весьма обеспеченной и славилась своим трудолюбием. Это избавляло Дарвина не только от бедности, но и от социальных условностей и тревог, усложнявших жизнь аристократов. Унаследованное им состояние позволяло вести независимую жизнь джентльмена со средствами, который может делать все, что ему заблагорассудится: охотиться на лис, разводить собак и голубей, сочинять романы или же в свое удовольствие и за собственный счет вести научные исследования.
Семья Дарвина достойна особого рассказа. Ее считают самой заслуженной научной династией Англии всех времен. Достаточно сказать, что члены рода 200 лет подряд, с 1761 по 1962 г., входили в состав Королевского общества (аналога нашей Академии наук). Замечательный биолог Николай Кольцов, изучавший родословную Дарвина, писал, что в этой семье было «необычайное обилие выдающихся личностей, не менее семи "творцов" жизни высокого ранга и между ними двух, к которым может быть приложена квалификация мировых гениев» {55} . В России с ней может состязаться знаменитый род графов Толстых, также породивший множество замечательных представителей, прославившихся не только на литературном поприще {56} ; в Германии это музыкантская династия Бахов. Такие выдающиеся фамилии издавна привлекали внимание генетиков, стремящихся понять, как исключительные интеллектуальные и творческие способности передаются по наследству и может ли
55
Первый гений, конечно, Чарльз Дарвин. А кто второй? Кольцов не поясняет. Я предполагаю, что это двоюродный брат Чарльза Фрэнсис Голтон (Гальтон), один из основателей генетики. Работа Кольцова о родословной Дарвина переиздана в книге: Бабков В. В. Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало медицинской генетики. М.: Прогресс-Традиция, 2008. С. 326–334.
56
О роде Толстых: Бабков В. В. Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало медицинской генетики. С. 335–347.
Не будучи родовитым аристократом, Дарвин прослеживал свою генеалогию до первой половины XVII в., когда жил его прямой предок Уильям Дарвин, вышедший из среды мелких землевладельцев (йоменов, по сути, крестьян). Полная родословная семьи, которую восстановили позднейшие исследователи, оказалась чрезвычайно сложной: побочные ветви и неравные браки добавили к числу пращуров Дарвина ряд неожиданных персонажей; так, по словам Кольцова, среди его предков
…значится и жена Генриха I Французского Анна Ярославовна, значит, можно сказать, что в Ч. Дарвине удержалась, может быть, и частица русского происхождения. Конечно, ничтожно мала вероятность того, что из 24 хромосом, полученных Филиппом I от Анны, хотя бы одна попала целиком в яйцевую клетку, из которой развился Ч. Дарвин. Но если мы допустим, что у человека широко распространено явление перекреста хромосом… то вероятность прямой связи между Чарльзом Дарвином и Ярославом Мудрым отнюдь не исключена {57} .
57
Там же. С. 330.
Среди очень далеких предков Ч. Дарвина Кольцов находит Карла Великого и целый ряд норманнских герцогов, включая покорителя Англии Вильгельма Завоевателя. Но о том, какие черты характера он унаследовал (и унаследовал ли) от этих воинственных личностей, можно только гадать.
В течение XVII–XVIII столетий мужские представители семьи Дарвинов либо занимались военным делом, либо (что чаще) становились законоведами или врачами. Их трудами и усердием семья богатела, у ее членов возникали новые интеллектуальные интересы. Прадед Дарвина, адвокат Роберт Дарвин, увлекался археологией и оставил небольшой след в истории палеонтологии, отыскав в 1719 г. первый в Англии скелет ископаемой рептилии ихтиозавра. Он же развлекался на досуге сочинением стишков, которые способны выбесить не одну современную феминистку:
Упаси меня, Боже, От жаркого солнечного утра, От парня, напившегося вина, И от жены, говорящей на латыни.Впрочем, сочинялось это в такие патриархальные времена, когда о «женском вопросе» никто и слыхом не слыхивал.
Сын Роберта Эразм (1731–1802) сделался не только самым известным практикующим врачом в Англии своего времени (настолько известным, что английский король безуспешно соблазнял его стать своим лейб-медиком), но и, пожалуй, наиболее примечательной личностью, которую дала эта семья, если не считать его внука – героя моей книги.
Кем только не был Эразм Дарвин – врачом, натуралистом, философом, поэтом, борцом за женское образование, изобретателем всяких чудесных механических штуковин, вроде самобеглой повозки на паровом ходу и какой-то говорящей головы, для которой он составил особый фонетический алфавит. (Большинство этих прожектов, как легко догадаться, остались только на бумаге.) Его энергии хватало на все. В круг ближайшего общения этого человека входили виднейшие ученые, инженеры и промышленники того времени, включая творца паровой машины Джеймса Уатта. Таким образом, Эразм Дарвин стоял у колыбели индустриальной революции, изменившей цивилизованный мир. Не побоюсь сказать, что по широте интересов и интеллектуальному кругозору он превосходил даже своего великого потомка. Но самую громкую известность Эразм Дарвин приобрел как поэт, специализировавшийся на сочинении длинных дидактических поэм, выполнявших в конце XVIII в. ту же функцию, что в наши дни научно-популярные книги. В своих поэмах, которые сегодня сможет «переварить» лишь очень настойчивый любитель литературы, тяжеловесным и выспренным стилем Эразм Дарвин рассказывал о новейших достижениях современной ему науки, а также собственных философских взглядах. Например, в поэме «Храм природы» {58} (и в двухтомном трактате «Зоономия», сразу после выхода внесенном католической церковью в «Индекс запрещенных книг») он изложил свои довольно туманные идеи о возникновении жизни на Земле, об эволюции организмов и даже о борьбе за существование в мире животных и растений. Это побудило некоторых исследователей считать его прямым предшественником своего знаменитого внука. Внук, впрочем, хотя и с большим почтением относился к памяти деда, лишь мельком упомянул о нем в предисловии к «Происхождению видов» – то ли из семейной скромности, то ли потому, что не усмотрел в сочинениях дедушки чего-либо стоящего внимания серьезного ученого.
58
См.: Дарвин Э. Храм Природы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. 240 с. Любознательный читатель может разыскать эту книгу и проверить справедливость моих слов о том, что сегодняшней публике дидактические поэмы конца XVIII в. едва ли покажутся легким и привлекательным чтением. Современники думали иначе. При жизни Эразма Дарвина именовали «Наполеоном от литературы», а в «Истории английской литературы», опубликованной в 1866 г., Эразму Дарвину посвящено 18 страниц, в то время как лорду Байрону – всего три, а Шекспиру – девять (!). Эти и другие сведения об Э. Дарвине взяты мной из книги: King-Hele D. Doctor of revolution: The life and genius of Erasmus Darwin. London: Faber & Faber, 1977. 361 p.