Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Дарлин помнит, как вышла из палаты, тихо толкая дверь, чтобы не разбудить спящих, помнит, как кивнула медсестре, странно смотрящей в ее сторону, как зашла в туалет, что был неподалеку. Она помнит и то, как, выходя, наткнулась на пустые глаза всё той же мед.-работницы, как та тянула к ней свои бледные руки в светлых перчатках, помнит и клацанье зубов. Она помнит, но поверить не может. Если бы не старушка, что сейчас успокаивала Джоунс, трясущуюся под раковинами,
старшеклассница уже была бы мертва. Пожилая дама, которую до этого девушка видела мельком, не обращая на нее внимания, вовремя успела затянуть Дарлин в туалетное помещение, захлопывая
Да, именно больной. Джонс была уверена, что это болезнь, потому что в этом мире, чью философию она пыталась постоянно узнать, не могло быть таких противоречий. Не могло быть мертвых, которые ходили и нападали на живых. Просто не могло. И она в это верила, верила всем существом. Верила до последнего.
– Почему? – поднимая глаза, но смотря отстраненно, спросила Дарлин. Как же она была рада, что осталась сейчас не одна. Она бы не пережила подобного, не сумела бы.
– Я не знаю, - тихо, но успокаивающе произнесла её «соседка» по несчастью. Пожилая женщина помотала головой, как бы подтверждая свои слова. – Есть вопросы, на которые даже мы, старики, не можем дать ответа, хотя видели многое…
– Что нам делать? Мы не протянем без еды, - немного обреченно, сказала Джоунс. Благо вода была в кранах, не самая чистая, но выбирать не приходится.
– Мы что-нибудь придумаем, все наладится. – весь вид старушки говорил, что она действительно в это верит. Верит и надеется. Своей верой она заражала и Джоунс, заставляя ту отметать самые плохие мысли в сторону.
Уже в который раз за дни, проведенные в туалете, старшеклассница вспомнила о своей семье. Об отце, что сбил человека, о матери… Пусть было много плохого, но так у всех, у всех есть проблемы с родными, непонимание. Сейчас девушка винила себя за то, что она беспомощна. Стоит признать, что она постоянно видела себя виноватой, не умела отказать другим. Сейчас Дарлин чувствовала, что ей не хватает Блэр, которая могла жить для себя.
«Почему ты все делаешь не так?» - пронеслось в голове. Строгий, до боли знакомый и родной голос заставлял закрыть глаза, прислушиваясь, поглощая каждую произнесенную букву, которую воспроизводило сознание.
«Как ты со мной разговариваешь?»- мозг начал воспроизводить и картинки: немного рассерженное лицо, блестящие глаза. Только сейчас девушка заметила эту эмоцию в родных глазах – это была грусть.
«Посмотри на себя!» - махнув головой в сторону, старшеклассница попыталась отогнать воспоминания, самые неприятные. Она помнила, как полетели в мусорное ведро её тушь, помада, тени и различные кисти. Она помнит, и ей становится больно. Она начинает путаться. Словно собственное сознание играет с ней, то заставляя любить родную мать, то ненавидеть. И от этого противно.
«Я разочаровалась в тебе, Дарлин!»- снова, снова этот стальной голос, немного дрожащий от гнева. Больно и обидно, кажется, слезы начали подступать, желая показаться на свет и скатиться по раздраженной коже щек.
«Ты испортила жизнь мне, я испорчу её тебе!» - это было последней каплей. В груди что-то больно защемило, чуть не выворачивая наизнанку душу. Вновь это знакомое чувство –неверие в то, что женщина действительно сказала это, а потом разочарование. Вот только разочарование в себе, или в ком-то другом?
– Замолчи.
– злое шипение и пальцы, которые все сильнее сжимают темные волосы у корней, пытаясь заставить очнуться. Этот внутренний голос,
– Ты что-то сказала, милая? – немного удивленный и обеспокоенный голос пожилой женщины лишь подтвердил, что последнее Джонс произнесла вслух. В прочем, девушка лишь отмахнулась, пытаясь уйти от ответа. В туалетную тонкую дверь вновь кто-то врезался, заставляя дернуться и насторожиться.
Несмотря на то, что из небольшого окошка у потолка в туалет проникали солнечные лучи, было жутко. Светлые стены помещения лишь еще больше пугали, как-то давили на мозг. Из крана в раковину ритмично падали крупные капли воды, эхом разлетаясь по туалету. Прошлая ночь была тяжелой-из-за шума дождя, стука капель, мертвецы ломились как сумасшедшие. Тогда Дарлин успела распрощаться с жизнью. Она не помнит, как заснула, но была рада, что утром проснулась целой. В животе неприятно крутило и ныло – есть хотелось жутко.
«Когда-то, но нам придется отсюда выйти. Или мы умрем с голоду», - промелькнуло в мыслях девушки, уставившейся в небольшое окно в светлом помещении. Небо сейчас было особенно манящим, далеким и нереальным. Казалось, вместе с тем, что происходит на земле, небо тоже должно измениться – разрушиться, упасть вниз. Но оно по-прежнему оставалось тем же…
***
– Он спит? – неуверенно прошептала Кловер, оборачиваясь к подруге, которая сметала крошки с сиденья на резиновый коврик в тойоте.
Окинув мужчину изучающим взглядом, Блэр кивнула, продолжая небольшую «уборку». После того инцидента, который произошло около трех-трех с половиной часов назад, темная тойота ехала, не останавливаясь ни разу. Первое время после срыва Крайтона, Марко прятался в багажнике, даже не появляясь. Кловер и Джин усердно пялились на дорогу, словно пытаясь найти что-то новое, что неожиданно появится. Им совершенно не хотелось знать, что происходит на задних сидениях.
Блэр была слишком гордой, чтобы просить прощения за то, что подвергла всех опасности, открыв дверь машины, да и осадок, что на нее накричали, остался. Она не любила, когда кричат, да и неважно, на нее или на кого-то еще. Просто девушка считала это глупым – человек, который кричит, не может донести что-то обычными словами. Он рвет горло, брызгает слюной, надрывается, портит настроение себе и окружающим. Это раздражало ее и выводило из равновесия, хотя взгляд оставался почти пустым и безынтересным.
Крайтон же боролся с усталостью около часа, каждый раз открывая слипающиеся глаза, выпрямляясь. Он терпел, потом выпил воды, стараясь прогнать близкую сонливость. Это не помогло. Он поел, доставая из рюкзака первое, что попалось. Безрезультатно.
Понимая, что если так пойдет и дальше, то все будут в опасности, Джин схитрил и всунул диск, включая музыку. К счастью, Тэд ничего не заподозрил, и вскоре, сломленный гармоничной и спокойной мелодией, мужчина всё же заснул. На него было жалко смотреть – он насиловал свой организм, не давая себе отдыха совершенно. Подумав об этом, уставившись на сведенные густые брови байкера, Блэр всё же простила Крайтона, выстраивая в голове защиту в его пользу. Она всегда так делала – пыталась оправдать поступок или слова человека, которому ей хотелось верить. Делала так до тех пор, пока полностью не разочаровалась бы в нем, понимая, что раньше заблуждалась.