Мёртвый ноль
Шрифт:
— Богьер, твоя работа не в том, чтобы меня переспорить. Вспомни, что выше старшего сержанта ты так и не вылез. А я- парень в офицерском смокинге и кушаю фазана в клубе. Если хочешь, я опишу тебе подробности твоей службы- вычистить стойла, вытряхнуть помойки, пятна на полу туалета оттереть зубной щёткой. Твоя работа- переспорить Круза, другого сержанта. Вы оба ползаете в грязи, режете часовых, взрываете мосты, играетесь во всякие мужицкие игрушки- и это ваш потолок. Так что сконцентрируйся на том, на чём нужно.
Перед глазами Богьера стояла картина: этот пидарас с козлиной бородкой и сигаретным мундштуком,
— Хорошая идея, — ответил Мик, скрежеща зубами.
— О чём нам теперь надо побеспокоиться- так это уволят ли они Суэггера.
— Почему бы им это делать?
— Он поехал без подкрепления и не информировал штаб. Если бы он был спецагент, его жопу постигла бы моментальная кара. Но, может быть они пустили его в свободный поиск, но держали его на поводке- просто потому, что в их деле он любитель, но который знает о стрельбе всякое.
— Не забудь, что этот любитель нашёл Круза за двенадцать часов его первого дня работы по делу, а все остальные просрали момент.
— Он хитрый парень, да. Поэтому я всё же думаю, что они будут за него держаться. И надеюсь, что кредитную карту он ещё не нашёл. Так что предположим дальше, что они захотят использовать его мозги чтобы углядеть снайпера. Так что они заберут его в Вашингтон, сечёшь?
— Мы едем.
— Я думаю, что вы поймаете сигнал карты от здания ФБР на Пенсильвания-авеню. Следите за ним. Он рано или поздно поймёт, где Круз. Может быть, вы сами сможете грохнуть Круза и спасти жизнь Зарзи, станете героями. Мик Богьер, новый Боб Ли Суэггер! И тогда будешь со своим новым лучшим другом Бобби Ли посещать вечеринки «Анонимных Алкоголиков».
МакГайвер оскорблял Мика ещё несколько минут, пока не отпустил. Мик сверился с «Суунто» и пошёл в бар, чтобы избавиться от мысли о МакГайвере, горящем в пламени и снова оказаться в сержантской Вальхалле со старыми приятелями, бухлом и бабами. Сегодня ночью он как следует нажрётся. А завтра ёбаный Вашингтон.
Отделение интенсивной терапии
Госпиталь округа Брайтон
Хопкинс, Южная Каролина
16-42 следующего дня
В первый раз он очнулся, когда какой-то доктор поднимал ему веки и светил в глаза фонариком. Было больно. Второй раз кто-то делал ему укол. Опять было больно. В третий раз это был Ник Мемфис, толкавший его. И вот это было действительно больно.
Его глаза открылись. Чувствовал Боб себя так, как будто верблюд лизал его лицо целый месяц. Его руки и ноги были мертвы, как и пальцы. Приходя в сознание, он словно продирался сквозь густую, липкую грязь, стараясь не потерять цели.
— Вот дерьмо… сказал он наконец, и звук собственного голоса окончательно убедил его в том, что он жив.
— Он выбирается, — сказал Ник, и тут же подошёл другой человек- Сьюзен Окада, прекрасная и неприкосновенная- почему она вернулась? — смотрящая на него так, как, скажем, палач сёгуна на кого-то, кому в следующую секунду отсечёт голову.
— Эй, — сказала она неприветливо, — кто-нибудь дома?
— Да, да… — ответил он и понял, что тело его слушается. Но голова болела так, что только дюжина «Джек Дэниелсов» успокоили бы, правая часть
— Воды, — попросил он.
Она дала ему хлебнуть из бутылки.
— Наш герой вернулся из отпуска.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ник
— Как дерьмо.
— Забавно, ты и выглядишь так же- отозвалась Сьюзен.
— Что случилось?
— Тебя треснуло по голове летящим столом. У тебя сотрясение. Скула почему-то не сломана, но под глазом тридцать один шов. Опухоль спадёт к ноябрю. Ты выглядишь как гнилой грейпфрут.
— А… — кашлянул он. — Что с… мм… тем полковником? И Крузом.
— Полковник мёртв. Круз пропал. Полная катастрофа.
Боб глотнул ещё воды. Проклятье, как же болит голова… новость о полковнике ещё добавила боли. Этот парень был…
Но что было целью?
— Рассскажите мне, что случилось.
— Давай, а потом ты расскажешь нам, что случилось.
Ник пояснил: десять полудюймовых пуль сквозь стену «Арсенала Стальной Бригады», по причуде баллистики первая ударила и закрутила стол вместо того, чтобы уничтожить Боба. Вторая пришла чётко в полковника- «ты не захотел бы видеть фотографии криминалиста» — и остальные просто уничтожили это место. Везде отпечатки Круза, но отсутствие крови говорит о том, что он вовремя залёг на пол, потому и не превратился в кровавое желе, а затем выскользнул через заднюю дверь после того, как стрелки уехали. Насчёт стрелков ничего не нашли- за исключением части следа от колеса у края дороги, который принадлежал одному из шестнадцати миллионов колёс GoodYear Wrangler P245.
— Теперь твоя очередь. Прости за вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов… но какого чёрта ты разговаривал с человеком в федеральном розыске и почему, ёб твою мать, ты не запросил о поддержке, о наблюдении, о чём угодно??
Боб порылся в мыслях в поиске подходящего ответа вроде «поддержка для ссыкунов», но не ответил. Никому тут его юмор не был нужен. Он ответил так просто, как смог. Объяснил и обосновал.
— Я просто поехал туда, чтобы поглядеть на местность и собирался вернуться на следующий день. Разведка, только и всего. А когда я увидел там свет, то подумал- какого хрена? Там вполне мог быть какой-нибудь старый бздун, который мог знать меня, и я мог бы порасспросить его и вытащить из него побольше наедине, как мужчина с мужчиной, чем если бы я был во главе группы захвата. Я не знал, что Круз там. И уж тем более не представлял, что кто-то начнёт стрелять полтинником. И не собирался получать в голову столом десятитысячного калибра.
Ник молчал. Сьюзен сказала:
— Вспомни точно, что сказал Круз. Ты это помнишь?
Суэггер попытался прокрутить разговор в голове.
— «Никто не был там, где я сейчас. И никто кроме меня не сможет вытащить меня отсюда.» Это я помню. У него была идея насчёт того, что его пытались убить. И кажется, что в этом он был прав, или эти швы на лице- моё воображение. Но он серьёзный человек, лежит прямо на курсе. Он крепко загорелся от того, что погиб его наводчик. Считает, что он один сможет понять, что тут к чему, потому что все остальные «в системе» и никому нельзя верить, поскольку всеми кто-то управляет из тени. Сдаваться ему неинтересно совсем. Я поднажал в эту сторону, но он не заинтересовался.