Мёртвый разлив
Шрифт:
– Потому что тогда они перестанут быть верующими, – с улыбкой ответил председатель.
– Подумаешь – откровение! – фыркнул «басмач». – Уж столько десятилетий талдычат об единой религии.
– Но я-то толкую о модели, – возразил субъект. – О научной концепции, если хотите, – где нет места домыслам, где все посылы подтверждаются фактами.
– Ага, щас, – сказал бородач и прорычал: – «Чуда нам, чуда!»
– Смотря что считать чудом. Некоторые отступления от обыденности – а почему нет? Вообразите реальность как пограничную полосу между, условно говоря, Светом и Тьмой (или же Небесами
С усмешкой Юля покосилась на Вадима, а тот лишь покачал головой: действительно, идеи носятся в воздухе.
– Стало быть, наш мир можно наречь Вечером? – сострил кто-то из зала. – А для тех есть ещё вариант: Крыша и Подвал… или Подземелье.
– Или Хаос и Порядок, – неожиданно вставил Вадим.
– Так что же первично, Игорёк? – вопросил бородач. – Идеалист хренов!..
– Изыди, сатана, – отмахнулся тот. – Так вот, сознание (или, если хотите, душа) может быть как мелким, так и глубоким – в зависимости от степени приближения к потусторонним стихиям. Соответственно, и человек меняется от полуживотного до творца, может – до мага. Конечно, чтобы предельно сблизиться со стихиями, то есть «вдохновиться», сознание надо должным образом настроить – вот для чего нужны медитации, заклинания, снадобья…
– Всё-таки, что есть магия? Чёрт возьми, душа просит чудес!
– Чудеса происходят, когда сознание касается сразу Света и Тьмы, как бы замыкая одно на другое, и тогда через него протекает столько Силы!.. А до тех пор наши фантазии остаются внутри нас либо переносятся на бумагу, с большей или меньшей адекватностью.
Похоже, он говорил всерьёз – что было необычным для творцов, создающих свои миры больше для потехи и скорее играющих в философию, не говоря о богоискательстве. Впрочем, это уже походило на богостроительство, нравившееся Вадиму куда сильней.
– Магия как высшая ступень творчества, – задумчиво молвил председатель. – А есть кто-нибудь повыше мага?
– Может, богочеловек, – предположил Игорёк, – в котором обе стихии присутствуют постоянно? Но чтобы остаться в нашем мире, равновесие в нём должно быть идеальным, – ведь каждая тянет к себе с чудовищной силой. Либо нужны прочные корни, запущенные в сознания других.
– Стало быть, душа характеризуется не только глубиной, но и широтой, верно? – спросил председатель. – А ещё, наверное, прочностью сцепления с телом.
– Назовём это жизненной силой, – вставил бородач, видимо, имеющий представление о билдерах. – А как одно сознание контактирует с другими – телепатически? На подсознательном уровне?
– Назовём это совестью, – усмехнулся председатель. – И чем шире душа, тем совестливей. Кстати, вовсе не обязательно это напрямую связано с глубиной – помните юродивых, блаженных, убогих? Много ли среди них было мудрецов, зато как почитались народом!..
– Между прочим, большинство из них выделялись повышенной жизнестойкостью, – не утерпел Вадим. – Выходит, для телепатостанций тоже требуется жизне-сила?
– Если она расходуется на телепатию, на остальное вряд ли останется, – сейчас же
– Совесть – штука инерционная, – ответил Вадим. – Иначе не было б угрызений. Сначала включаются рефлексы, вплоть до животных, затем начинаешь оценивать ситуацию. Видимо, из соображений экономии связь работает в импульсном режиме и только при крайней надобности переключается на постоянный. Но для дальнего приёма резервы мощности должны быть немалыми.
– Сразу видно технаря, – проворчал бородач. – Сейчас разложит душу на составляющие, начертает блок-схемку…
– А почему нет? – пожал плечами Вадим. – Очень способствует пониманию. Здесь уже поминались модели – так почему не смоделировать сознание?
– А как в него войдёт, скажем, волевое начало? – поинтересовался бородач. – Чего мне всегда не хватало!.. Отдельным блоком?
– Не обязательно. Проще представить его в виде энергетической перегородки между рассудком и остальными частями, продуцирующими желания, эмоции, страсти, – сродни внешней оболочке, образованной жизне-силой. Если перегородка прочна, эмоции не замутняют рассудок, а при дальнейшем повышении порога вообще перестают влиять на него впрямую. Тогда поведение субъекта, все его поступки и реакции, определяются здравым смыслом – разве вот это и не зовётся силой воли?
– И человек превращается в робота…
– Нет, если у него нормально функционирует совесть.
– Тоже представленная в виде блока? – брезгливо спросил субъект.
– Да, – подтвердил Вадим. – В виде телепатостанции – достаточно мощной, чтобы принимать без искажений самые дальние сигналы. К слову сказать, сейчас этот блок неисправен у многих, а у большинства других для него недостаёт жизне-силы.
– Например, у нас? – уточнил Игорь. – Ну да, мы же сплошь бесхребетные да слабохарактерные, и мало кто здесь уберёгся от соблазнов!.. Куда нам до праведников или героев, верно?
– Верно, – спокойно кивнул Вадим. – Жизне-силы у вас недобор. Даже у спецов её больше.
– Так почему бы вам к ним не вернуться?
– Игорёк, Игорёк! – укоризненно призвал председатель.
– Опять эмоции, да? – огрызнулся тот. – Что ж делать, мы им подвержены! Может, потому ещё и годны на что-то.
– Да кто же на них покушается?
– Вот он, – Игорёк ткнул пальцем в Вадима. – Совесть, говорит, это блок, а «эмоции замутняют рассудок».
– У тебя – так точно. И ведь жаль: соображаешь ты отменно – когда ни на кого не обижен. А часто ты не обижен?
Против воли субъект хихикнул.
– Нет, – признал он. – Но ведь – эмоции!..
– Эмоции необходимы, – сухо признал Вадим, – как объект для рассудочного анализа, как материал для творчества.
– «Объект, анализ, материал» – я с ума сойду! – взвился Игорёк, даже руками всплеснул. – И это – о моей бессмертной душе!
– Кто-то недавно призывал к терпимости, – заметил бородач, умильно улыбаясь. – Что, Игорёк, на святое покусились?
– Кстати, о бессмертии, – сказал Вадим. – Интересно, как вы его представляете? Что происходит с душой после гибели тела? И почему, собственно, оно стареет?