Мёртвый разлив

Иванов Сергей Александрович

– Ладно тебе! – Гризли с хрустом, от души потянулся. – Поехали, что ли?

– Что ли, да.

– Дорогу-то знаешь?

– Это – забота бортокомпа.

Вадим высвободил бэтрик из мешанины веток и снова принялся месить вязкую грязь, стараясь всё же выбирать участки посуше. Впрочем, просека скоро кончилась, упёршись в большую поляну, плавно вздымавшуюся к каменистому центру, где под прикрытием разлапистых елей угнездилось добротное сооружение, издали похожее на гроздь валунов. Или на неприступный бетонный блокгауз с круговым обстрелом, немалым гарнизоном и разветвлёнными подземными коммуникациями.

Второе, кстати, оказалось верным – за исключением гарнизона.

2. Хозяин пришёл

Когда бэтрик подкатил к массивным воротам, навстречу вышел единственный мужик, в кожаных одёжах и при бороде, держа наготове убойник – такой же, как у них. По его бокам утробно ворчали два кавказских волкодава, будто заимствованные с племенной выставки, а из каменной бойницы на бэтрик нацеливался второй ствол, помощней первого, – видимо, гранамёт.

– Здорово, Михалыч! – весело рявкнул Гризли. – Принимай, что ли, постояльцев? Нам перекантоваться до темноты.

Вглядевшись внутрь гнезда, бородач кивнул, прикрикнул на псов и пошёл открывать ворота. Вездеход осторожно протиснулся под низкий бетонный свод, почти уткнувшись в дальнюю стену, и с облегчением умолк, наконец дождавшись передышки. Ворота сразу захлопнулись.

С не меньшей готовностью экипаж выбрался наружу и, миновав стальную дверь, по узенькой лесенке поднялся в комнату, на удивление уютную и опрятную, с забавными картинками по стенам и аккуратными половичками на гладком паркетном полу, с нарядной скатертью поверх просторного стола и трогательными фарфоровыми статуэтками на многих полках (слоников, правда, не было). А с чердака навстречу гостям уже спускался гранамётчик в обтягивающих кожаных брюках и кожаной куртке – вернее, гранамётчица, что, в общем, бросалось в глаза сразу. Лицо у неё было простеньким, но милым и ясным, фигура – ладная, гибкая и крепкая, однако тонкой кости, будто у городской. И, как положено, роскошная русая коса до копчика. Стеснительно улыбаясь, девушка поставила гранамёт в угол и потупилась, прислонившись спиною к стене.

– Привет, Оксанка! – добродушно пророкотал Гризли. – Чем кормить-то будешь?

– А борщом, – застенчиво ответила та.

– Хохляцким, что ли, с фасолью?

– Yes.

– И вегетарианским?

– Почему? – удивилась она.

– А у меня напарник чокнутый: мясо ни под каким видом! – Здоровяк хохотнул. – Кстати, знакомься – зовут Вадим. Парень, в общем, ничего, только староват для тебя. Вот погоди, в следующий раз привезу такого женишка – пальчики оближешь! – Он снова загоготал, очень довольный, что вогнал девушку в краску, и добавил: – Себе, не ему.

– Да ну тебя! – Оксана неуверенно протянула Вадиму узкую жёсткую ладонь, сочувственно спросила: – Вы вправду вегетарианец?

– К несчастью, – подтвердил он. – Вы не волнуйтесь, я не голоден.

– Ну как же, так нельзя! – заволновалась хозяйка.

В этот момент в комнату вступил бородач. Оказался он высок и плотен, а ликом суров, но не стар – пожалуй, не старше Вадима. Цепким взглядом он обежал всех троих, чуть задержавшись на Вадиме, затем сдержанно кивнул и бесшумно прошёл к столу, не выпуская из руки огнестрел.

Вряд ли он опасался гостей – просто вошло в привычку.

– Михалыч, жрать давай, – по-свойски потребовал Гризли. – Не боись: своё оставим тебе – вам на месяц хватит!

– Это как водится, – с прохладцей согласился хозяин. – Оксанка, накрывай.

Голос у него оказался глуховатым и не слишком внятным, будто бородач не часто его упражнял. А вот у девушки дикция была на удивление – разве только слегка растягивала гласные, словно для пущей напевности. Как же, интересно, они общаются?

– Что в городе? – спросил Михалыч без особого интереса, будто для приличия. – Саввку ещё не сбросили?

– Ага, дождёшься, – хмыкнул Гризли. – Кому сбрасывать-то?

– Уж найдётся кому. А за вас принялись или как?

– Это кто же? – сразу насторожился крутарь. – Михалыч, ты воду-то не мути, говори толком! Знаешь чего-нибудь?

– Может, знаю, а может – догадываюсь. Тебе как лучше?

– Ну, пошёл сыпать загадками! – безнадёжно махнул рукой Гризли. – И охота тебе подпускать туману? Ведь слова не скажешь в простоте!

– А слушать надо уметь, – усмехнулся хозяин. – Вон твой приятель – больше молчит да приглядывается, хотя и сам мог бы многое рассказать.

Неожиданно Гризли рассмеялся.

– Ну, ребята, вдвоём вам не будет скучно! – заметил он. – Колдун колдуна…

В комнату впорхнула Оксанка, водрузила на стол дымящуюся кастрюлю и стала сноровисто распределять по тарелкам благоухающую жижу – отменно красных тонов. Добравшись до Вадима, запнулась и посмотрела на него с сомнением.

– Только не кладите мяса, – улыбнулся он. – Бульон я как-нибудь сдюжу. Уж очень аппетитно пахнет!

Обрадовавшись, девушка и ему налила до краёв, затем быстренько сгоняла за обязательными сметаной и хлебом и тоже подсела к столу. Мяса, Вадим заметил, она не положила и в свою тарелку, будто устыдившись. Обратил на это внимание и Михалыч.

– Похоже, вы с Оксанкой быстро споётесь, – сказал он, глядя на Вадима в упор. – Она тоже к зверятам неровно дышит.

– А как насчёт людей? – Вадим кивнул на гранамёт.

– До сих пор не знаю, сумеет ли выстрелить, – ответил хозяин. – Даже чтобы спасти меня – родителя любимого, хоча вредного.

Вадим пожал плечами, неожиданно увлёкшись борщом: давненько он такого не пробовал. А рядом вовсю наворачивал Гризли, орудуя ложкой будто черпальщик.

– Проку от него, конечно, чуть, – заявил он, первым опорожнив тарелку, – но до че вкусно! Какая невеста пропадает – а, Михалыч?

– Не про твою честь, – отрезал тот. – Подлить ещё?

– А то!

Справившись со второй порцией, Гризли тут же сладостно раззевался и вскоре, не дожидаясь чая, убрался в соседнюю комнату, провалившись в сон, кажется, раньше, чем обрушился на кушетку.

– И пусть себе дрыхнет, – сказал Михалыч, пока Оксанка убирала со стола, – Невредный парень, однако крутарь. А ты-то как к ним угодил, мил человек?

– Вы не перебарщиваете с просторечиями? – сухо поинтересовался Вадим. – Эдакий дедушка из глубинки! – (Хозяин усмехнулся.) – Вы же городской, верно? А образование, надо полагать, высшее. И годков вам не более полусотни. Стало быть, на «Михалыча» не тянете – при всём моём к вам почтении.