Мертвый Змей и Узники Азкабана
Шрифт:
– Зачем ты это устроил?
– спросил Гарри, отрываясь от поглаживания Ириссахса по чешуйчатой голове.
– Что устроил? Нападение на меня гиппогрифа?
– возмутился Драко.
– Именно. Знаешь, самоубийственных порывов я у тебя не замечал. А Хагрид, по твоим словам, прямо сказал, что гиппогрифы не выносят оскорблений. Конечно, реагируют они не на сами слова, а на интонацию, но это не важно. Итак, зачем тебе потребовалось стать жертвой гиппогрифа?
– Дай догадаюсь, - вмешалась спустя минуту молчания Гермиона.
–
– В общем, это не очень-то и скрывается. Эта ситуация с побегом из Азкабана и дементорами в школе вызывает обеспокоенность у отца и некоторых его друзей, - вздохнул Драко.
– Так что я действительно специально подставился, а отец раздует скандал.
– И что будет дальше?
– Сначала будут разбираться, потом будет суд, который Хагрид проиграет. Затем апелляция с тем же результатом. Затем будет назначена казнь, на которой отец гиппогрифа помилует, а зверь будет отпущен в лес. В конце концов, кому этот гиппогриф нужен мертвым! Он - просто повод. А там и год кончится.
– Понятно, - сказала Гермиона.
– Что с Хагридом будешь делать?
– Что, что... Портить отношения смысла нет. Так что извинюсь, признаю, что сам виноват, но отца не остановить. Скажу, что я попытаюсь повлиять на него. Может к концу года... И тому подобное.
– Слизеринец, - с гордостью констатировала Катрин.
– А после оправдания гиппогрифа Хагрид забудет обиды, нанесенные твоим отцом. Неплохой план, - признал Гарри.
***
Трава была ещё влажная и в густеющих сумерках казалась чёрной. Подойдя к двери хижины, они постучали. Голос внутри прохрипел: "Войдите!"
Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, на волчьей шкуре в углу свернулся какой-то рыжий с черными пятнами зверь. Им хватило одного взгляда, чтобы понять - Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус.
– Поставил... э-э... рекорд, - севшим басом произнёс он, узнав троих друзей. - Уч...учительствовал всего, один день...
– Тебя ещё никто не увольнял, Хагрид! - поспешила сказать Гермиона.
– Пока не увольнял. - Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. - За немногим стало... Полегчает Малфою...
– Успокойся, увольнять тебя не будут. Драко признал, что сам виноват. Ты учеников предупредил - он сам не послушался. Он просил передать свои извинения. Вот только дядя Люциус...
– Катрин покачала головой.
– Боюсь, у этого гиппогрифа будут проблемы.
– Школьному начальству наверняка сообщили... - горевал Хагрид. - Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов-то... Лучше бы флоббер-черви... или ещё кто... Хотелось как лучше... первый урок всё же... Моя ошибка...
– Ну, флоббер-черви
– Для жеребят единорогов еще не время. Можно нюхлеров взять.
Из чёрных, как агат, глаз Хагрида покатились слёзы.
– Я думаю, Хагрид, - не допускающим возражения тоном сказала Гермиона, - больше тебе пить нельзя.
Она взяла со стола кувшин и вышла из комнаты.
– Наверное, она права, - прохрипел Хагрид. Лесничий вылез из своего кресла и нетвёрдой походкой последовал за Гермионой. Снаружи раздался громкий всплеск.
– Что он там делает? - спокойно спросил Гарри.
– До озера вроде далеко.
– Сунул голову в бочку с водой, - сказала вернувшаяся с пустым кувшином Гермиона.
Хагрид вернулся, с длинных волос и бороды текли ручьи, смывая слёзы, которые всё ещё текли у него из глаз.
– Так-то оно лучше, - сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех троих брызгами. - Хорошо, что пришли ко мне, я, правда...
– Кстати, как там Лапочка?
– поинтересовался Гарри, кивая на меховой шар в углу.
– Хорошо, - ответил Хагрид.
– К твоему последнему подарку привыкла.
– А что за подарок?
– спросила Гермиона.
– Ошейник-артефакт. Всегда подходит по размеру и блокирует опасное дыхание кошки. Во избежание, так сказать, иначе могли бы быть жертвы. Сильно подозреваю, что посмотреть на неё желающие найдутся - детенышей вне Серых Пустошей встретить почти невозможно, а за взрослыми гоняться опасно. Пара десятков волшебников против взрослой свободолюбивой кошки... Пожалуй, у волшебников нет шансов. Разве что убить смогут, если повезет.
– Ты считаешь, что стоит отнимать у зверя возможность защититься?
– Знаешь, размеров взрослой кошки вполне достаточно, чтобы на неё никто не решился напасть. Три метра от кончика носа до копчика это вполне достаточно, чтобы никто не решился Лапочку задирать, когда она повзрослеет. К тому же, она всегда может перейти на Серые Пустоши. Ну а пока она детеныш - Хагрид защитит.
– Пятнистая кошка. Три метра в длину... опасное дыхание, - начала перечислять Катрин.
– Для обуздания нужен не один десяток волшебников... Ты что, подарил Хагриду нунду? Она же многократно опаснее дракона!
***
Спустя десять минут выяснилось, что признавать детеныша нунду опасной Гарри не желает категорически. С точки зрения сидхе "кошка Пустошей" была милым домашним зверьком. Хагрид же считал милым домашним зверьком не только нунду, но и множество других существ. Что, в общем, и не удивительно - классификации Хагрида, Гарри и Министерства совпадали крайне редко.
– Хагрид, давай мы тебе поможем составить учебную программу, чтобы не получилось как с гиппогрифами, - предложил Гарри.
– Возьмем за основу прошлогодние конспекты профессора Кеттлберна у курсов с четвертого по седьмой и составим программу.