Мерзавец на выданье
Шрифт:
И действительно, так неутомимо трещал Круглов, что за несколько часов им с Лизой не удалось переброситься и словом.
Михаил, кстати, тоже был чем-то недоволен. Он волком смотрел на Круглова, сыпавшего бисер перед Валерией, и тихонечко свирепел. Круглов, что ему совсем не свойственно, недовольство Михаила заметил. Он привык быть всеобщим любимцем, а потому озадачился и даже расстроился, что, в общем-то, умело скрывал.
В общем, Валерия психовала, Михаил свирепел, Круглов на части разрывался между положительными
— Лиза, зачем я сюда пришла? — на тридцать втором бородатом анекдоте теряя терпение, прошипела Валерия. — Полагаешь, мне больше делать нечего, как с вами по клубам клубиться?
Елизавета (и это уже странно) так не полагала.
— Давай поменяемся местами, — нехотя попросила она Михаила, усаживая Валерию около себя.
Круглов тем временем рассказывал о своем новом романе и был так увлечен собой, что даже не заметил перемены.
— Вот же болван, — процедил Михаил, усаживаясь с ним рядом.
— Ты не прав, он очень умен, — из вредности возразила Валерия.
— Когда человек так много болтает, то среди глупости промелькнет и что-нибудь умненькое, — презрительно парировал Михаил.
— Вы о чем? — неожиданно заинтересовался Круглов.
— О твоем любимом деле, — проявила находчивость Елизавета, от глаз которой не скрылась неожиданная нервозность Михаила.
— О, да! — обрадовался Круглов. — Если Бог хочет наказать человека, он лишает его того самого интереса, который называется любимым делом. Без этого интереса очередь за смертью, называемая жизнью, мучительна и бесполезна.
И Круглова опять понесло: забросив свой новый роман, он принялся философствовать. Пользуясь его одержимостью, Михаил в открытую дразнился и строил Круглову рожи, но тот их не замечал.
— Вот видишь, — кивая на мужчин, сказала подруге Елизавета, — здесь можно говорить о чем угодно. Каждый занят собой. Сейчас и мы уладим все наши дела, но для начала скажи мне, что у тебя с Рафиком?
— Он мне надоел, — призналась Валерия.
Елизавета опешила:
— Почему?
— Потому, что я ему не верю.
— В каком смысле?
— Не знаю. Не верю и все. Интуиция подсказывает, что он врет. Нет у него никакого желания жениться, да и мне он не очень-то нужен.
— Ладно, фиг с ним, лучше скажи как у тебя с Дорофом?
— Он нравится мне значительно больше Рафика, — призналась Валерия.
— Это я уже поняла, — усмехнулась Елизавета, — да и кому не нравятся миллиардеры? А как складываются ваши отношения?
— Лиза, как они могут складываться без твоей методы? К тому же, понять не могу зачем Дороф взял меня на работу?
Елизавета опешила:
— Как —
— Видишь же сама, с утра до вечера как собака у него под дверью сижу. Порой, он просто обо мне забывает. Офис хорошо охраняется, а Дороф почти не выходит из своего кабинета.
— И все же пора устанавливать контакт.
— Он во мне не нуждается, — пожаловалась Валерия, — мы почти не видимся. Днем занят, по вечерам и выходным отпускает меня домой. Как тут контакт установишь?
— Да-а, тяжеловато, — согласилась Елизавета. — Но возможно. Вы с ним уже беседовали о чем-нибудь, кроме работы?
О том, что коротко беседовали о бардаке и Дороф даже игриво ее за щечку щипал, Валерия начисто позабыла.
— Ни разу, — пожаловалась она. — Я для него что тот истукан — как мимо пустого места проходит. Одно-два слова буркнет, и весь разговор.
— По-ня-ятно, — задумчиво пропела Елизавета. — Ты права, Лерик, пора начинать, пока ты для него окончательно в мебель не превратилась.
Валерия оживилась:
— Пора, давно пора начинать, но с чего?
— Начнем вот с чего. Завтра напросись к Дорофу на разговор тет-а-тет, зарули с каким-нибудь ценным предложением.
Валерия насторожилась:
— А где предложение взять?
Елизавета мученически закатила глаза:
— Ясное дело где: у меня. Пусть это будет что-нибудь из твоих профессиональных заморочек. Мол вдруг тебя осенила идея по укреплению безопасности шефа. Это реально?
— Реально, — успокоилась Валерия. — Охране всегда есть что подсказать.
— Вот и чудненько, — порадовалась Елизавета. — Пусть видит, что ты бдительна и за него волнуешься. Мужчинам это всегда приятно. В ходе беседы прощупаешь как он на тебя реагирует.
— Боюсь, что никак, — опечалилась Валерия. — Судя по всему, я не в его вкусе.
Елизавета с лукавой улыбкой возразила:
— А вот и нет. Миша мне по секрету сказал, что Дороф обожает как раз таких высоких белокурых красавиц, как ты. А Мише можно верить, у него информации о Дорофе до фига и больше.
Валерия мгновенно перешла на шепот, хоть в этом и не было необходимости: Круглов и Михаил увлеченно и зло о чем-то спорили. Похоже, они вообще забыли про дам.
— Уж если речь зашла о Мише, — прошипела Валерия, — позволь тебя спросить.
— Спрашивай, — снизошла Елизавета.
— Неужели ты и в самом деле влюбилась в этого белобрысого придурка?
— Нет, конечно, не идиотка же я.
Валерия пытливо вгляделась в подругу и отрезала:
— Не верю.
— Клянусь. Как ты могла про меня такое подумать? Зачем он мне, этот нищий?
— Так перестань парню голову морочить, — возмутилась Валерия. — Тебе игрушки, а ему трагедия. Оставь его в покое, если еще не поздно.
Теперь Елизавета принялась пытливо сверлить глазами Валерию.