Мерзавец
Шрифт:
– Где? Только с подругами?
– В пиццерии, только с подругами! Все?!
– Мое благословение с тобой, Малая. Топай, – не отрываясь от экрана ноутбука, произнес брат. Я, раздраженно выдохнув, уже дошла до прихожей, когда в спину раздалось: – Катька, захвати мне большую пепперони на обратном пути.
От подобной наглости я вообще опешила и замерла на несколько секунд, держа в руках неодетый кроссовок.
– Только на тонком тесте! – дополнил заказ Костя.
Мстительно подумала, что принесу. Обязательно принесу ему пиццу! С ананасом и на пышном тесте, зато с любовью от курьерской
– Итак, рассказывайте! – первым делом потребовала Оля, едва мы все сели за наш любимый угловой столик. Здесь можно было спрятаться от шума и болтать, сколько угодно, не боясь быть услышанным остальными посетителями.
– О чем? – я притянула к себе меню поближе, чтобы выбрать напиток.
– О том дне, – немного понизив голос, сказала Оля. – Я слышала в новостях про Дамира. И не кажется ли вам это все странным?
– Очень даже кажется, – нахмурилась Нэля. – Особенно то, что Дамира покалечили сильнее всех. Что он сделал?
– Он ушел с Катей танцевать, а потом… – протянула Света задумчиво. – А что потом?
– Я не знаю. – Сглотнула возникший ком в горле, сжимая похолодевшими пальцами планшетку с перечнем блюд. – Он куда-то отошел.
Нэля вопросительно выгнула бровь.
– Мы все пили те коктейли. Что было с тобой?
Я никогда не буду вспоминать то, что произошло. Это мерзко и отвратительно. Ничего просто не было. Все.
– Он отошел и не вернулся, – я ведь почти не лгу. Дамир ведь действительно оставил меня на некоторое время, но про то, что он после вернулся, им знать необязательно. – Я искала вас, но не нашла, поэтому вызвала такси и поехала домой.
– Понятно, – прикусив губу, кивнула Нэля.
– Понятно то, что ничего не понятно, – добавила Мася. – И знаете, что я заметила?
– Что? – Оля даже вперед подалась.
– Больше новостей про Дамира нет, хотя его отец публичная личность. Дело словно… замяли.
– Никаких интервью и замусоливания темы в прессе? – удивилась Ксеня. Она очень интересовалась журналистикой и понимала, насколько глупо закрывать тему, не раскрыв ее и не получив выгоду. – Малахова на них нет!
– Упаси боже! – хохотнула Оля.
Я тоже улыбнулась, но разумно предположила, что так даже лучше.
– Пускай и странно, но хорошо, что копать никто не собирается. Вдруг вспылили бы и наши имена? Я лично не хочу подобной популярности, – я на миг представила, что бы могло произойти, узнай кто о том вечере, и ужаснулась. – Ладно, все, давайте уже о чем-нибудь другом поговорим?
Мы отлично провели время. Сначала поели, а затем прошлись по магазинам, примеряя разные вещи и дурачась. Как всегда. Но мы выросли, поступили в разные места на разные специальности и лишь Нэля осталась в родном городке. Не захотела уйти. А я же чувствовала потребность вырваться отсюда в большой город и начать дышать свободно, потому что в своем уже не могла – везде воспоминания, которые душат меня. Мама, Картер, детство, юность и глупые ошибки.
Мы с девчонками стали взрослыми. И сегодня, наверное, последний раз мы так отрывались. Потом уже точно будет по-другому.
Когда я, купив пиццу для Костика, направилась домой, мне вдруг показалось, что в
Странно. Они ведь не могут знать друг друга. Значит, мне привиделось. Мало ли похожих людей?
Отогнав нелепые мысли прочь, начала в уме составлять список того, что мне понадобится в Москве. Тетради и ручки куплю уже там, а вот остальные мелочи стоит прикупить здесь – чтобы потом не бегать в поисках по магазинам.
Костя терпеливо и даже не став обедать, ждал меня и пиццу. Я выложила на стол две коробки. Сверху была именно экзотическая пицца с непонятным соусом поверх ингредиентов. Мило улыбнувшись, произнесла:
– Вот. Вкусно, полезно… и съедобно, наверное.
Он обвел взглядом достаточно популярное блюдо, взял один из треугольничков и, откусив внушительный кусок, пожал плечами:
– Я сейчас и бегемота с крокодилом съем, а тут всего-то ананас с курицей. Спасибо, Малая.
Мне стало немного совестно. Я повернулась, чтобы направиться в свою комнату, и бросила через плечо:
– Вторую коробку открой. И ешь нормально. Чай, что ли, поставь.
В спальне поставила телефон на зарядку и принялась за дело.
Достав дорожную сумку и открыв дверцы шкафа, я напряженно размышляла о том, сколько вещей нужно взять с собой на несколько дней. Несколько, потому что после обустройства в общежитии планировала вернуться и дозабрать всё необходимое. К тому же, проводить первые выходные в общежитии я не хотела. Говорят, в это время у студентов самые отвязные вечеринки, а после дня рождения… Боюсь, я ещё долго не захочу употреблять алкоголь. Тем более, в кругу незнакомых людей.
Бросив несколько пар джинс, футболок, нижнее бельё и пару кофт, с сомнением посмотрела на скромное платье с юбкой чуть выше колена. Оно мне нравилось. С ним было связано одно из приятных воспоминаний, которое я часто душила в зародыше, дабы не позволять поднимать голову тоске. Взяв в руки тёмно-синюю мягкую ткань, я со странной смесью чувств всё же положила её в сумку. Вряд ли одену, но… пусть будет.
Пройдясь по комнате, собрала все свои гигиенические принадлежности, которые использую ежедневно, и обратила внимание на лежащий на туалетном столике белый платок с чёрными разводами от туши. Взгляд тут же скользнул на ручку ящика, и я, закусив губу, его открыла, чтобы вытащить аккуратную коробку с изображением розового зайца на крышке. Пальцы сами открыли. Не я, нет. Я вообще оставалась безучастной к этому поступку. Клянусь, они сами…
Четырнадцать белых платков лежали, аккуратно сложенные, в ряд. Четырнадцать свидетелей моему нарушенному обещанию. Четырнадцать фактов, доказывающих мою слабость. А теперь ещё и пятнадцатый!
Я зло засунула новый платок в коробку и закрыла её, надеясь, что вместе с ними закрою и воспоминания. Забуду! Вырву из груди! Но буду помнить о том, какой дурой могу быть, когда он рядом! Никогда и ни за что не дам ему повода протянуть мне новую тряпку!
Швырнула коробку в сумку и принялась дальше собираться. Но уже быстро, потому что была зла. Зла на саму себя, за то, что снова, как наивное дитя, поддаюсь чувствам и теряю контроль.