Мешок неприятностей
Шрифт:
Князь передёрнул плечами и взмахнул правой раненной рукой и набрал воздуха в грудь, собираясь ответить обидчику, но посчитал, что не должен называться и просто сообщил:
— Согласен.
Дуэль превращалась просто в избиение, учитывая раненную руку и общую усталость. Жером пытался отговорить князя от предстоящего противостояния, но князь был непреклонен.
— Он кичится своим родом, своими победами, а что я могу противопоставить этому. Моё положение не даёт мне права сносить обиду просто так. Как к этому отнесётся Лига дворянства? Они же запишут это в летописи.
— Если вы согласитесь, то сына может и не случиться.
Кристиан Ламбрехт слушал эти слова и морщил лоб в размышлениях. Придя к какому-то заключению, он шагнул вперёд и бросил в лицо дворянчику.
— Пирим!
Дворянчик ощерился в нехорошей улыбке, осмотрел Ламбрехта с ног до головы. Отметил его драгунский палаш и, как ему показалось, несерьёзный и несуразный самострел, с улыбкой ответил:
— Пирим!
Это было нововведение столичной молодёжи в дуэльный кодекс. Вызов на дуэль с последующей заменой бойца на другого из компании или секундантов. Дуэль переходила в разряд боя до смерти и проводилась всем наличным оружием, бывшим у бойцов-дуэлянтов перед началом боя.
Дворянчик окончательно снял колет и продемонстрировал кожаный жилет с отделениями для метательных ножей. Ламбрехт снял драгунский камзол без знаков различия, нисколько не смущаясь своей грязной рубахи без всяких кружев, перевесил гранатомёт с плеча на плечо, под удобную руку. Дворянчик не придал этому значения, а Шкет с Барри заулыбались от предвкушения предстоящей комедии, пусть и со смертоубийством.
Обе компании и просто любопытные вывалились во двор и застыли в ожидании начала дуэли. Секунданты формально спросили про завещания и подписали грамоты о передаче победителю всего имущества. Ламбрехт со смехом подписал своё завещание, справедливо полагая, что его имущество всё с ним.
Граф дю Марси картинно, одним движением, взмахнул своей шпагой в ножнах и в сторону полетели пустые ножны, чем вызвал вздох восхищения у присутствовавших дам. Сделал парочку выпадов для разогрева, взял в левую руку метательный нож и сообщил, что он готов. Ламбрехт убедился, что граната заряжена в ствол гранатомёта и без предупреждения выстрелил. Бочка для воды у коновязи разлетелась на куски в страшном грохоте. Лошади от испуга рванули с места, ломая балку привязи. В следующий момент и лошади и телега сбили остолбеневшего графа и протоптались по нему, втаптывая в землю.
Ламбрехт не спеша вынул стрелянную гильзу, спрятал её в карман, дунул в ствол выдувая остатки дыма и зарядил следующую гранату, и только после этого спросил.
— Кто ещё желает пирим?
Секунданты, мотая головой от временно наступившей глухоты, подошли к растерзанному телу дворянчика.
— Мёртв, — констатировали они и, повесив головы, подошли к секундантам Ламбрехта.
— Все формальности должны быть соблюдены. Обратитесь к отцу погибшего за частью наследства — протянули документ о наследовании имущества, который подписали до дуэли.
Один из секундантов покосившись на гранатомёт спросил.
— Где вы такое приобрели? Надо это запретить
— Пирим, он и в Африке пирим. — Барри поднял богато украшенную, слегка гнутую проехавшей телегой, шпагу граф дю Марси и протянул Кристиану:
— Это теперь ваше по праву.
— Как и имение возле столицы и парочка-тройка селений в герцогстве Сортога. Отец погибшего не сможет оспорить итоги дуэли, так как все условия пирима соблюдены.
Князь Робер, стоящий рядом, рассматривал наследную грамоту и немного подумав, достал свой карандаш и под подписью дворянчика написал — «сим подтверждаю», и поставил малую походную печать. Секундант прочитав оторопело смотрел на Робера и окончательно узнав, кто перед ним, впал в прострацию. Второй секундант проговорил:
— Это то, что оспорить невозможно. Да и оспаривать никто не будет. Записать в летописи своего рода, что сын дрался на дуэли с самим князем, пусть и по правилам пирим, это прославиться.
Князь Робер, совсем по простонародному, послюнявил карандаш и записал в свою книжку:
— Унтер-офицеру Кристиану Ламбрехту присвоить внеочередное звание есаул.
Барри заглянул князю через плечо и с улыбкой на лице кивнул спутникам:
— Есаул!
Компания разразилась смехом, на что и Робер стал смеяться вместе с ними.
— Судя по всему нам тут не рады, — князь отметил, что к ним приближается отряд воинственно настроенных оборванцев, вооружённых чем попало, — надо уходить по быстрому.
Однако уйти по быстрому не получилось. Сначала решили заполучить лошадей дворян, для чего князь быстро выписал расписку о покупке. Затем возник вопрос, кто поедет верхом, так как лошадей на всех не хватало. В конечном итоге всё решилось предельно быстро только когда засвистели стрелы самострелов.
Ламбрехт неожиданно споткнулся и опустился на одно колено. Из его бедра торчала стрела.
— Вперёд! — закричал Кристиан — Я их задержу.
Компания не стала сопротивляться, вскочили на лошадей и с места взяли в карьер. Барри оглянулся на Ламбрехта, с которым уже успел подружиться и чтобы облегчить ему работу прямо с лошади прицелился и выстрелил из своего автоматического самострела. Грохот очереди заставил присесть не только людей, но и лошадей, которые после этого понеслись быстрее ветра.
Кристиан, прихрамывая на простреленную ногу, отошел за изгородь и направил на толпу свой гранатомёт. Выстрел и последовавший за ним взрыв рассеял толпу по канавам. Решив, что он своё дело сделал, Ламбрехт похромал в сторону кабака, когда ему в спину влетела стрела, сбившая его с ног.
Всадники уехали уже достаточно далеко от деревни, когда Жером стал сползать с седла и Камилла, скакавшая рядом, стала его поддерживать.
— Что с ним? — князь придержал свою лошадь и обратил внимание на большое пятно крови на боку Жерома.
— Ему нужна помощь, он не сможет продолжать скачку — Камилла умоляюще посмотрела на князя и он, поняв её молчаливую просьбу, кивнул ей:
— Оставайтесь с ним. Впереди деревня, просите помощи там. — сам же направил лошадь в сторону города. Шкет и Барри проследовали за ним.