Месма
Шрифт:
Галя полежала еще немного, вслушиваясь в наступившую тишину, и уже собралась снова погрузиться в сон, как опять услышала громкий всхлип.
« Надо пойти успокоить ее, - мысленно сказала себе Галка. – Заодно и прощения попросить. А то ведь как переживает, бедненькая…»
Галка уже приподнялась было в постели, чтобы отправиться в комнату матери, как внезапно в голове ее отчетливо прозвучал строгий и холодный голос:
«Не ходи! Она того не стоит.»
Девушка застыла неподвижно, даже не успев свесить ноги на прикроватный коврик. Что опять происходит с ней? Это ей мерещится?..
« Кто вы?..» - мысленно
мгновенно:
« Скоро узнаешь, когда придет время. А пока будешь делать все, что я тебе прикажу…
За непослушание буду тебя карать. И очень жестоко.»
Голос принадлежал женщине и был на удивление чистым и даже вкрадчивым, хотя звучал весьма зловеще. Галке сделалось нестерпимо страшно. Одновременно со страхом ее вдруг охватил лютый холод, который мгновенно пронизал ее до костей. Галка порывисто вновь накинула на себя сброшенное было одеяло. Она свернулась в клубок всем телом, закуталась в одеяло, как в кокон, но все равно – никак не могла согреться: ее колотил озноб, зубы стучали, и она отчетливо слышала этот стук. Страх продолжал душить ее, и сердце билось в совершенно безумном ритме – Галка боялась даже пошевельнуться.
Но время шло, и ничего больше не происходило. Постепенно Галка успокоилась: дыхание ее сделалось ровным и глубоким, ноги перестали леденеть. Ей неудержимо захотелось спать… Всхлипывания за стеной тоже прекратились. Галке вдруг сделалось покойно и хорошо.
« Я сплю, - мысленно сказала она себе, - я уже сплю… крепко! Надо просто спать…
Надо спать…»
Чьи-то очень длинные прохладные пальцы мягко коснулись своими кончиками ее лица, словно ночная бабочка задела ее нежные щечки легкими бархатными крыльями.
Галка улыбнулась во сне.
– Мама… ты пришла ко мне? Так хорошо, - прошептала она в полузабытьи. – Прости меня…
Пожалуйста, прости...мама.
Но это была совсем не ее мама…
Глава 2. Отведай моей кровушки
Первое сентября в Галкиной школе ознаменовалось не только началом учебного года, но также и еще весьма радостным и примечательным событием:
в вестибюле организовали выставку художественного творчества учащихся. Здесь, в обширном помещении, между раздевалкой и стеной актового зала, теперь разместились разноформатные листы бумаги, развешанные в нарочитом беспорядке – они занимали и стены вестибюля, и массивные квадратные колонны по центру помещения, и поверхность стены, отделяющей актовый зал от гардероба: по этому случаю с нее даже временно сняли массивный плакат с моральным кодексом строителя коммунизма, и теперь место плаката занимали игривые детские рисунки. Любой желающий, вошедший в школу, мог пройтись по вестибюлю и поглазеть на плоды школьного изобразительного творчества, среди которых были представлены работы авторов, обучающихся как в первом, так и в десятом классах. Неудивительно, что в первый день занятий после торжественной линейки, едва только группа оборотистых восьмиклассников успела развесить все картинки, вестибюль заполнился шумной толпой, состоявшей не только из учащихся разных классов,
– Глядите, глядите, а у Петьки-то груша на дирижабль похожа!
– Не на дирижабль вовсе, а на подводный батискаф!
– Много вы понимаете! Разве бывает батискаф желтый?..
– Зато смотрите, как он здорово ракету нарисовал!
– Ракета? А я думал – это акула!
– Ну ты даешь! Акула в космосе, среди звезд?
– Ну и что? Ракеты, как и корабли, должны иметь названия. А Петькина ракета пусть называется « Акула»!
Раздался взрыв оглушительного хохота.
– Пиратский межзвездный корабль «Акула»! – выкрикнул кто-то.
– Да вы что, мальчики! Вам бы все пираты да разбойники… Когда люди будут строить межзвездные корабли, на Земле давно победит коммунизм, и не будет никаких пиратов – ни морских, ни космических! Думайте хоть немного, когда о таких вещах говорите…
Стройная учительница,сделавшая это замечание расшалившимся пятиклассникам, ласково положила руку на плечо Петьки, раскрасневшегося от обиды на товарищей, и тепло заметила:
– Не обращай внимания,Петя. У тебя прекрасные рисунки… А они так нарисовать не могут, вот и смеются! У них только и на уме – акулы, дирижабли… Ишь, негодники!..
…Галка стояла молча в сторонке, возле гардеробной стойки. Она тоже принесла сегодня несколько своих рисунков. С раннего детства она обожала рисовать, и занималась этим при каждом удобном и не слишком удобном случае. Минувшее лето также не составило исключения, и Галка много рисовала – особенно в дождливые и прохладные дни, когда из дома выходить не слишком хотелось. И когда в пробный день 30 августа им на общешкольном собрании сказали, что 1 сентября следует принести свои рисунки для школьной выставки, Галя очень живо откликнулась на это предложение. Накануне она долго и тщательно подбирала, какие работы ей следует взять в школу. Галка прекрасно владела разными способами рисования, свободно действуя карандашом, тушью, сангиной и даже темперой, которую однажды раздобыла в областном центре, ибо в Краснооктябрьских магазинах о такой диковине и не слышали. Однако рисовала Галка исключительно в стол, потому что никому ее работы не были интересны. Мать никогда не обращала внимания на талант дочери, а когда однажды Антонина ворчливо заметила, что Галка занимается ерундой, и лучше бы об учебе больше думала, а то деньги только зря переводит на альбомы, карандаши,ластики там разные( а теперь, вишь, краски ей подавай!), девочка вообще перестала с ней заговаривать о рисовании, а показывать ей свои рисунки зареклась напрочь!
И вдруг – такое: в школе сказали, рисунки принести! Неудивительно, что Галя отнеслась к этой акции со всей серьезностью.
И вот теперь она скромно держалась в стороне, с бьющимся сердцем наблюдая, как школьники, учителя и родители прохаживаются среди разномастных картинок, шумно и весело обсуждая увиденное. Сначала ей казалось, что ее работы вообще не вызывают никакого интереса. Однако стоило ей присмотреться и прислушаться к происходящему, как оказалось, что это не так…