Месма
Шрифт:
А у Гали на лице мгновенно появилась торжествующая улыбка, глаза же на мгновение полыхнули мрачным огнем, только ничего этого Влад видеть не мог, и это было благом для него.
Через какое-то время Галя немного ослабила хватку и освободила его рот, переместившись на его теле немного ниже. Затем выгнулась всем телом, словно гигантская кошка, и низко склонилась над ним. Галины округлые налитые груди оказались прямо над его лицом. Влад понял без слов, что ему следует делать: он взял губами один из сосочков и принялся нежно и сладострастно посасывать его, временами лаская его
Чтобы не рассердить ее, он взялся губами за второй ее сосок, и скоро уже этот сосочек постепенно набух и затвердел, и ему не хотелось отпускать его… Когда же Галя оседлала его давно вздыбившийся фаллос, Влад едва не лишился сознания. Будучи обездвиженным, Влад тем не менее изо всех сил начал двигаться всем тазом вверх-вниз, насколько это было возможно. Его глаза закатились, ноздри раздулись, из горла вырывался прерывистый хрип. Галя двигалась всем телом в ответном порыве страсти, иногда испуская громкие сладстрастные стоны, забиравшие у Влада последние капли рассудка.
Когда он уже неудержимо приближался к оргазму, над ним прозвучал эротичный полушепот Гали:
– Будешь торопиться, оторву тебе голову и выброшу в окно… прямо под дождь…
От легкого шока, вызванного этими ее словами, Влад замер на мгновение и застыл в ступоре; волна приближающегося блаженства начала медленно спадать…
Отчего-то с удивительной ясностью перед взором его предстала эта картина: его оторванная голова вылетает из окна и по длинной дуге стремительно несется вниз, падая с четвертого этажа; ударяется о мокрый асфальт, подпрыгивая, катится по лужам и наконец замирает, лежа лицом вверх, и дождевые струи падают в приоткрытый рот, капли разбиваются об открытые в предсмертном страдании остекленевшие глаза…
Эта картина, ужасная сама по себе, наряду со страхом неожиданно подняла в его душе мощную волну мрачного Эроса! Тела их вновь переплелись в порыве безумной страсти, сопровождаемой незримым присутствием смертельной опасности – он будто убегал, а она его ловила, и ему порой казалось, что он сам готов быть ею пойманным, хотя знает, что на этом все и закончится. Хрипя и задыхаясь, оба стали кончать – вместе и одновременно. Он бился, как в агонии, его скрюченные пальцы судорожно хватали воздух, все его тело билось и содрогалось в конвульсиях. Галя склонилась над его телом так, что он мог видеть только ее макушку и сияющие плечи; в ту же секунду она вогнала свои мощные ногти в его тело, и он содрогнулся от пульсирующей боли,как будто раздирающей его изнутри; теряя сознание, он невольно спрашивал себя, откуда же идет это ошеломляющее блаженство, если боль, которую он должен испытывать, способна вызвать болевой шок?..Сладко улыбнувшись своим мыслям, он провалился в небытие, и огонек сознания, теплящийся в нем, мгновенно угас, как угасает огонек свечи под резким порывом ветра…
…Утром Влад поднялся по будильнику. Одновременно
«Может, это мне все-таки приснилось? – подумал он тревожно. – Я ведь уже который день только о ней одной и думаю…»
– Женя! – окликнул друга Влад. – А зачем ты будильник-то завел?
– Как это зачем? – отозвался сосед. – Завтра экзамен… сегодня консультация. Забыл, что ли?
– Нет, не забыл. Только я на нее не пойду. Мне консультация не нужна, я лучше здесь позанимаюсь.
– Вольному воля, - Евгений пожал плечами. – А вот я съезжу. Может, что дельное скажут, а то ведь все равно эту книгу-буханку за три дня не осилить…
– Ну съезди, - отозвался Влад. – А если и вправду чего дельное, так может поделишься потом? По-дружески…
– Может, и поделюсь, - Евгений встал, собрал мыло, пасту, зубную щетку и потопал в умывальник. Влад остался один.
Разговаривая с товарищем, Влад внимательно приглядывался к нему и прислушивался к его ответам. Однако ни во взгляде Жени, ни в интонации его голоса он не заметил ничего странного или тревожного. И все же, когда Евгений вернулся после помывки, Влад как бы невзначай, спросил его:
– Жень… скажи, а как ты спал ночью сегодня?
– Прекрасно спал, - с легким недоумением отвечал Евгений. – А в чем дело?
– Да ни в чем… но все-таки, ничего такого не слышал?
– Чего «такого»? – подозрительно спросил Женя.
– Ну… шумы там посторонние… - неуверенно сказал Влад.
– Слышал, как дождь шумел за окном. Но спать он мне не мешал, скорее – даже убаюкивал! А больше – вроде ничего. А ты плохо спал, что ли?
– Нет, все в порядке. Так просто спросил…
– А если все в порядке, чего валяешься? Давай вставай уже – последний ведь экзамен остался!
– Да вот лежу, чтобы тебе не мешаться. Сейчас уйдешь, я и встану…
Евгений быстро собрался и ушел. Влад полежал еще немного – он ощущал общую слабость, а временами даже легкое поташнивание. Но ведь Евгений и вправду ничего не слышал – это было совершенно очевидно! И совершенно невозможно, если бы Галя действительно явилась ночью к нему в комнату для любовных утех, обычно сопровождающихся некоторым шумом…
Однако действительно – пора было вставать. Он вздохнул, сел на постели и, нашарив под кроватью тапки, отправился по утренним делам.
В умывальнике, едва он приступил к чистке зубов, ему сразу бросилось в глаза зловещее «новшество» - его руки оказались от запястий и по локоть покрыты синими полосами. Но это было еще ничего: Влад знал за собой привычку лежа на спине, закидывать руки за голову, и они попадали между прутьями кроватной спинки. А вот под грудью с правой стороны на голом теле виднелся короткий и ровный шрам, будто след от ножа. Он был совершенно свежий и даже не перестал кровоточить… Чуть ниже он увидел еще один – потоньше и подлиннее.