Мессалина. Трагедия императрицы

Гарда Ирена

— А какая судьба постигла Ливиллу и дочь Сеяна? — спросила она невпопад Макрона, в то время, как он намекал ей, что прекрасно знает, чем некая юная особа занималась с Сеяном в тот проклятый визит к временщику.

— Ливиллу отправили к матери, чтобы она наказала ее по своему усмотрению. Что касается дочери, то ее казнили вместе со всеми, — напрягся префект, настороженно поглядывая на Мессалину.

— Но ведь она была невинной девочкой! А как же римские законы?

Макрон пристально посмотрел на девушку тем особым взглядом, от которого

даже у бывалых воинов пробегал холодок по коже, но Мессалина не опустила глаз, только дрогнула рука, которой она отщипывала ягоды от кисти винограда.

— Когда ее казнили, она не была девственницей.

— Но… — не сдавалась девушка, невзирая на умоляющие взгляды матери.

— Еще раз повторяю: она не была невинной девушкой. Палач перед казнью лишил ее девственности, так что все формальности были соблюдены.

Значит, бедную девочку еще и изнасиловали! Перед глазами Мессалины пронеслись воспоминания о Квинте и потные руки Сеяна, лезущие к ней под тунику. В этом есть какая-то высшая справедливость, что дочь этруска поплатилась за ее бесчестье, только почему она не может порадоваться этому факту?

Между тем размякший от вкусной еды, хорошего вина и близости юной красавицы, Макрон разоткровенничался с хозяйкой дома.

— Грядут большие перемены, — сообщил он доверительно Лепиде, поглядывая на полуобнаженную грудь Мессалины. — Апиката, перед тем как покончить с собой, отправила письмо принцепсу, из которого следует, что его сын Друз не умер естественной смертью, а был отравлен Сеяном и прелюбодейкой Ливиллой, его собственной невесткой, женой сына! Когда старик его прочел, то чуть не обезумел. Так что советую, дражайшая Лепида, во-первых, забыть этот разговор, а во-вторых, быстро взыскать долги, если таковые есть, с друзей Сеяна, а то, боюсь, взыскивать будет не с кого. Или, нет, наоборот: сначала взыскать, а затем забыть. Ты меня поняла?

— Чего уж не понять? — усмехнулась матрона. — Только мне взыскивать особо не с кого. Лучше я сразу постараюсь забыть. А какие у тебя планы? Как поживает твоя супруга?

— Отлично поживает, — ухмыльнулся понимающе Макрон. — Я ее оставил пока на Капри под присмотром принцепса. Думаю, что ей там самое место. Так что я свободен и буду рад видеть вас так часто, как это возможно. Мне сейчас как никогда нужны верные друзья. Мой дом — ваш дом, если ты меня, конечно, понимаешь…

Он многозначительно посмотрел на Мессалину, которая ответила ему ленивой улыбкой и зовущим взглядом из-под опущенных ресниц.

— Не знаю, насколько это прилично, — нахмурила брови Лепида. — Мы с дочерью добропорядочные римлянки из приличной семьи, и нам не пристало посещать одинокого мужчину, пусть даже и друга моего почившего супруга.

— Насколько я помню, присутствие Ливиллы не помешало веселому времяпрепровождению твоей дочери в доме Сеяна, дражайшая Лепида. Или ты хочешь сказать, что только Сеян был достоин общения с твоей дочкой? Может быть, ты скорбишь о его смерти? Тогда,

конечно, я забуду о своем приглашении… На время.

Добропорядочная матрона поняла, что вместе с дочерью попала из огня да в полымя. Избавившись от домогательств Сеяна, они оказались в лапах не менее хищного зверя. И сейчас малейшее сопротивление его желаниям может привести… Об этом лучше не думать!

— Ты неправильно нас понял, — пошла она на попятную. — Разумеется, мы с Мессалиной с удовольствием зайдем к тебе в гости в любое удобное для тебя время, просто я хочу сказать, что негоже нам одним появляться в твоем доме.

Приподнявшийся было Макрон снова откинулся на подушки:

— Ну, если дело только за этим, то можешь не волноваться: у меня есть парочка свихнувшихся от старости теток, которые с удовольствием придут ко мне домой одновременно с вами. Я отнюдь не хочу портить репутацию Мессалины. Я ее помню и люблю вот с такого возраста.

Он показал расстояние примерно с локоть от пола. Это была откровенная ложь, но хозяйка дома предпочла не заострять на этом внимания. Главное, что дочери снова придется расплачиваться с мужчиной своим телом за мифические грехи. Впрочем, ей, кажется, это даже нравится.

Лепида была недалека от истины. Мессалина действительно наслаждалась вниманием мужчины, который только что, почти шутя, низверг всесильного Сеяна, заняв его место. Ей нравилась власть и мужчины, обладающие ею. И девушка почти обрадовалась, услышав предложение Макрона, хотя и прекрасно понимала его подоплеку.

Слуги подали фалернское. Одним махом выпив кубок, мужчина внимательно оглядел сидевшую перед ним очаровательную девушку. «Клянусь Меркурием, — мелькнуло у него в голове, — эта крошка далеко пойдет, если правильно сумеет распорядиться дарами богов и собственных родителей».

— Говорят, что у вас прекрасный цветник в перистиле, — чуть более хрипло, чем обычно, произнес новоиспеченный префект претория. — Мессалина, ты не покажешь мне его? Я просто обожаю цветы… А ты, Лепида, не беспокойся, — махнул гость рукой приподнявшейся за дочерью матроне, — мне достаточно будет общества твоей дочери. Уверен, она хорошо знает собственный сад.

Откровенный приказ Макрона застал матрону врасплох, и она беспомощными глазами посмотрела в лицо своей дочери, но оно излучало такое удовлетворение, что хозяйке дома оставалось только кивнуть головой:

— Да-да, конечно. Только долго не задерживайтесь: у Мессалины много дел, да и холодно для прогулок на улице.

— О, разумеется, я не буду злоупотреблять вашим гостеприимством, — оскалил в улыбке зубы гость, поднимаясь с обеденного ложа.

Болтая ни о чем, Мессалина и Макрон вышли в просторный перистиль — гордость хозяйки дома. По периметру садика шел широкий портик, в который выходили двери комнат прислуги и хозяйственные каморки. Прогулочным шагом они дошли до дальнего угла, где располагался склад всяких ненужных в хозяйстве вещей.