Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник)
Шрифт:
Гхола звенел оружием, разглядывал его. Пауль вздохнул, протянул руку к поясу и выключил щит. Как и всегда, по коже волной пробежали мурашки.
Когда придет Чани, придется встретить ее гнев лицом к лицу, думал Пауль. Пока еще ему отпущено достаточно времени, чтобы примириться с тем, что его умолчание продлило ей жизнь. Разве он был не прав, предпочитая Чани наследнику? Ах-хх, по какому праву он решил это за нее? Дурацкая мысль. Нечего было и колебаться, зная альтернативу: застенки, пытки, горе… и все остальное, куда худшее.
Он
Пауль повернулся.
Лицо Чани дышало убийством. Все прочее: золотое одеяние, подбиравший его широкий фрименский пояс, ожерелье из водяных колец, рука на бедре, возле ножа, внимательный взгляд, мгновенно обежавший комнату, – только подчеркивало грозу на лице.
Когда она оказалась рядом, Пауль раскрыл объятия и привлек ее к себе.
– Кто-то, – выдохнула она, уткнувшись носом в его грудь, – все это время потчевал меня контрацептивом… пока я не перешла на новую диету. Будут сложности с родами.
– Но есть же какие-то средства? – спросил он.
– Опасные. Я знаю, кто давал мне этот яд! И возьму ее кровь!
– Сихайя, – шепнул он, еще крепче прижимая ее к себе, чтобы унять внезапную дрожь. – Ты же понесла. Разве этого не довольно?
– Сейчас моя жизнь просто сгорает, – отвечала она, – будущие роды определяют теперь всю мою жизнь. Врачи сказали мне, что все жизненные процессы ужасно ускорились. Я должна есть, есть и есть… Пряность тоже – во всех видах – есть и пить. Я убью ее за это!
Пауль притронулся губами к ее щеке.
– Нет, моя Сихайя, ты никого не убьешь, – и подумал: Любимая, Ирулан продлила твою жизнь. Роды принесут тебе смерть.
Горе грызло кости его, и жизнь утекала… в черную пустоту.
Чани отодвинулась от него.
– Ее нельзя простить!
– Кто говорил о прощении?
– А тогда почему мне нельзя просто убить ее?
Вопрос откровенный, чисто фрименский, и Пауль едва сумел подавить истерическое желание расхохотаться, с трудом выдавив взамен:
– Это ничего не исправит.
– Ты видел это?
И то, что он видел, мгновенно предстало перед его умственным взором. У Пауля заныло под ложечкой.
– Видел… видел… – пробормотал он. Все вокруг до мельчайших подробностей укладывалось в будущее, которое буквально парализовало его. Слишком часто он видел все это; какие-то цепи приковали его к этому будущему, которое сладострастным суккубом [4] наваливалось на него. Горло стиснула внезапная сухость. Значит, ведьмин зов проклятого пророческого дара наворожил ему наконец сегодняшний день, не ведающий пощады?
4
демон женского пола, вступающий в связь с мужчинами.
– Говори,
– Не могу.
– А почему я не должна убивать ее?
– Потому что я прошу тебя об этом.
Он смотрел, как она реагировала на его слова. Так песок поглощает воду, впитывает и скрывает. Найдется ли хоть одна капля повиновения под этой гневной, раскаленной поверхностью? – думал он. И теперь только понял, что жизнь в Императорской Цитадели совершенно не изменила Чани. Очередная остановка на долгом пути по Пустыне, отдых с любимым… Она не утратила ничего, дарованного ей Пустыней.
Отстранив его, Чани смотрела на гхолу, ожидавшего возле многоугольника, выложенного на полу тренировочного зала.
– Ты фехтовал с ним? – спросила она.
– Да, мне это нравится.
Она глянула на многоугольник, перевела взгляд на металлические глаза гхолы.
– А мне – нет.
– Враги не прибегнут к насилию, он не нападет на меня, – проговорил Пауль.
– Ты видел это?
– Этого я не видел.
– И откуда ты знаешь?
– Ну, это не только гхола, но еще и Дункан Айдахо.
– Его сделали Бене Тлейлаксу.
– Они сделали больше, чем предполагали.
Она качнула головой. Кончик шарфа-нежони лег на воротник ее платья.
– Он – гхола, и этого тебе не изменить.
– Хейт, – повернулся к гхоле Пауль, – являешься ли ты орудием, созданным для моего уничтожения?
– Если изменятся суть и природа настоящего, будущее тоже изменится, – отвечал гхола.
– Это не ответ, – возразила Чани.
Пауль возвысил голос:
– Хейт, как я умру?
В искусственных глазах блеснули искорки.
– Говорят, милорд, вы умрете от избытка власти и денег.
Чани застыла.
– Как он смеет так разговаривать с тобою?
– Ментат говорит правду, – проговорил Пауль.
– А Дункан Айдахо был тебе истинным другом? – спросила она.
– Он отдал за меня жизнь.
– Но все знают, – шепнула Чани, – что гхола не становится тем человеком, которым когда-то был.
– Не хотите ли вы обратить меня? – поднял брови гхола, глядя на Чани.
– Что он имеет в виду? – удивилась та.
– Обратить в свою веру, или повернуть обратно… – проговорил Пауль, – но пути назад не существует.
– Каждый человек несет в себе собственное прошлое, – заметил Хейт.
– И каждый гхола? – спросил Пауль.
– Некоторым образом, милорд.
– Тогда скажи, что осталось от прошлого в глубине твоей плоти? – спросил Пауль.
Чани видела, как вопрос этот взволновал гхолу. Ладони его сжались в кулаки, движения стали порывистыми. Она поглядела на Пауля, удивляясь: зачем ему это? Или же есть способ преобразить это создание в того, прежнего человека?