Месть Агонии
Шрифт:
Когда она вошла в большой зал, то никто не обратил на нее внимания. Все продолжали пить и веселиться. Она сделала пару шагов к дальнему столику, чтобы хорошо видеть весь зал и остолбенела. Кто-то в этом зале пристально рассматривал ее. Кто-то не сводил с нее глаз. Удивление вамп было столь велико, что на мгновение она даже сбилась с шага. Пробить внушение низшего вампира может далеко не каждый человек. Примерно один на тысячу, а уж про то, чтобы устоять перед внушением первородного вампира… о таком просто не могло быть и речи. Она еще раз принюхалась, но в зале были только люди, даже полукровок или их потомков не было. А значит в этом зале есть человек с таким сильным стержнем в душе, что устоял перед ее чарами. Это казалось немыслимым, но все чувства говорили о том, что это непреложный факт и ей не почудилось! Она быстро оглядела
Невероятно красивый юноша. Лет двадцати пяти. С густыми, вьющимися, длинными, по пояс, волосами. В простом, но добротном камзоле и чистой рубашке, без пятен или мелких дырочек на ажурном вороте, как бывает у каждого при недостатке средств. Высокий, — это было заметно даже несмотря на то, что он сидел на одной из лавок. Невероятно, даже болезненно стройный. Прямой нос, аккуратные губы, широкие скулы, но небольшой подбородок. Гладко выбрит, что просто поражало, ведь люди не отличались особой любовью к чистоте и заботой о своем теле. Тонкие на излет брови и высокий лоб без морщинок — сразу выдавали в нем ум. А еще удивили темно-голубые, пронзительные глаза, которые старательно пытались пробиться под капюшон, когда она взглянула на него — словно он ощутил на себе ее внимание. Но и это было невозможно.
Волосы он завязал атласной лентой. Хотя весь его вид, состояние камзола и прочего говорили о том, что он не бедствует, что-то выдавало в нем слугу, несмотря на прямую осанку императорского офицера. Он был прекрасен в своем исполнении. Природа явно постаралась, наградила мальчика отличным телом. Если все, кто был в зале напоминали деревенских коней — сильные, мощные, но какие-то грязные и дешевые. То этот юноша походил больше на молодого жеребца какого-нибудь герцога. О нем заботились и хорошо растили для каких-то своих целей, и он это знал, хотя и ценил оказанную ему честь. Марэна не ощущала в нем злобы или презрения, которое есть у всех людей низкого сословия, по отношению ко всем кто выше, по праву рождения. Если людишки из благородных всегда напоминали вамп зажравшихся свиней или обнаглевших попугаев, то слуги всегда больше походили на трусливых дворовых псов — броситься и загрызть обидчика не могут, но всегда, когда нет опасности скалят зубы. Подобное лицемерие выводило вамп из себя, и она так и не смогла к этому привыкнуть.
У этого юнца не было ничего подобного, он походил больше на дикого зверя, которого забрали к себе люди еще детенышем. Он вырос среди людей и подчиняется их правилам, но только до той поры, пока люди не делают ничего, что угрожало бы его жизни и держат дистанцию. Такое отношение было схоже в чем-то с вампирским, и Марэна ощутила нечто знакомое в нем, нечто, не то чтобы родственное, но вполне дружественное ее сути. Ничего подобного она не испытывала уже давно. Когда-то кто-то из ее высших вампиров заставил ее испытать нечто подобное, но в куда в меньшей степени, и уже после перерождения вампиром. А этот был человеком, и все равно излучал что-то схожее с вампиром. Нет, он не был плодом любви человека и вампира, иначе она ощутила бы его еще на околице деревни. Но и поверить в то, что человек, к тому же молодой, может рассуждать, чувствовать как вампир, она не могла.
Она прошла за несколько метров от него и села за маленьким столом. Юноша не стал оборачиваться к ней, но по его напряженной спине было заметно, что он так же, как и вамп, ощущает на себе чужое внимание. А еще развитая эмпатия подсказывала рыжей, что человек испытывает к ней интерес и, кажется, даже беспокойство. Это немного удивляло. Она не могла припомнить, когда человек проявлял беспокойство за нее в последний раз.
Несколько минут девушка рассматривала зал. Многие обсуждали сумасшедшего графа, который верит, что на него может напасть сильный вампир, и рыжая быстро осознала, что перед ней не профессиональные охотники на нежить, а обычные головорезы. У них не было веры или идей, за которые они дрались. С таким же успехом эта кучка вооруженных идиотов могла бы промышлять разбоем, а не охотой на другие расы. По всему их поведению было заметно, что они не встречались с сильными противниками. Да любой высший перемолол бы эту компанию в четверть часа. Скорее всего, они встречали только юных низших, которые теряли остатки разума при виде человеческой крови. Убивать таких не сложнее, чем поймать в силки куропатку. Достаточно расставить ловушку, потом приманку и немного подождать. Чем опытнее вампир — тем
С Антуаном вышло иначе лишь, потому что охотники попались благородные, и сам вампир не пожелал призвать своих детей на помощь. Он мог бы вызвать к себе всех сотворенных высших, но тогда многие из них погибли бы. Он этого не желал. А уже раненый, с серебром в крови, испугался, что дети почувствуют его боль и сбежал в иную реальность — так далеко, чтобы ни один из высших не ощутил его смерть в первые часы. План сработал, и вампиры уцелели, только вот их отец погиб, а многие из детей винят в этом не охотников, а саму Марэну. Вполне себе логичное предположение.
Многие высшие убивали друг друга из-за силы, которую получает победитель от трупа. Многие захотят отомстить. Мысли об этом снова закружились в голове женщины тяжелым туманом. Она не желала таких глупых сражений, таких бессмысленных смертей, но и не представляла, как этого избежать. Вампиры, по-своему, очень благородная раса. Они не представляют, как можно жить, оставляя за спиной живого врага. А они с детьми Антуана сейчас именно враги, и в разном положении. Если любой высший почтет за честь убить ее и сделает для этого все, то она поклялась защищать их, как настоящая мать. Отчасти это так и было- ведь теперь в ее душе суть Антуана мирно сосуществует с собственной силой.
Марэна вздрогнула, потому что юноша, которого она так хорошо приметила медленно поднялся, развернулся и нерешительно зашагал к ней. Охотники были уже настолько пьяны, что ничего не замечали вокруг. Парочка самых трезвых зажимала служанок. Трактирщик ушел из зала, видимо опасаясь скорой массовой драки. Был один, который казался более трезвым, чем остальные, но он жадно глотал чарку за чаркой, не обращая никакого внимания на остальных. В нем чувствовалась кипящая ненависть, и вамп уже пообещала себе убить его первым.
Юноша остановился в паре шагов от стола и элегантно поклонился.
— Миледи, не сочтите за грубость мой интерес, но, возможно, вам нужна помощь?
— Нет, милорд, — покачала головой рыжая. — Не нужна, я здесь ненадолго.
Юноша улыбнулся уголками губ.
— Спешу разочаровать, но я не милорд, а просто слуга. Из простых, госпожа.
— Как можно? — притворно удивилась вамп. — Из простых и такие манеры, словно вы наследник императорской ветви! Вы, должно быть, шутите во хмелю?
— Я трезв, не люблю вино, здесь оно просто ужасно! Однако, я действительно просто слуга графа Дэ'Антери. Я увидел вас и подумал, что у вас сломалась карета, и вы вынуждены были прийти сюда за помощью, но воспитание не позволяет вам заговорить с мужланами и вы опасаетесь этих воинов.
— Ваша догадливость поражает! — тихо рассмеялась Марэна и указала рукой на противоположенный стул. — Прошу вас, присаживайтесь.
Кол, которым она казнила графа был спрятан на бедре за специальным кожаным ремнем. В таких обычно носят ножи, но вамп прятала там кол. Почему-то ей постоянно казалось, что когда-нибудь он станет и ее палачом, но эта мысль скорее радовала, чем удручала. Вампиры бояться того, что может их убить и стараются держаться подальше от серебра или осины, но Марэне нравилось чувствовать холод на загривке от возможной смерти. Ведь мало-ли что может случиться. На нее нападут, вырвут из рук кол и вгонят ей же в грудь. Он не был обычным серебряным колом На дереве и серебре были выгравированы забытые знаки и руны. Того мира, который изначально породил первородных вампиров уже давно нет. Богиня, создавшая вампиров, то ли бежала, то ли погибла. В том мире были и другие Боги, которые и создали особые магические знаки, при попадание на тело вампира уничтожавшие саму суть его разрушительной магии. И, пусть медленно, но могущие убить окончательной смертью. Кол она спрятала еще у деревни, а вот рука за несколько минут затянуться не успела и глазам юноши предстала обожженная кисть, с уродливо изогнутыми пальцами.