Месть Аники дес Аблес
Шрифт:
– Всё-таки решила попытаться меня убить? – спокойно поинтересовался он, наверняка, приподнимая под маской одну бровь. Я уверена, он это в совершенстве умеет, по крайней мере, тон это предполагает. Застать его врасплох и если не убить, то как-нибудь особо удачно стукнуть мне не удалось – он магией поймал меня в воздухе и, вместо того, чтобы вернуть на кровать, плавно опустил вниз. Нет, не на пол.
– Нет, мой Господин, простите, мой Господин, я пойду, мой Господин? – пробормотала я, тщетно пытаясь сползти с распростёртого подо мной мужчины.
– А! – сказал, не торопясь меня отпускать. Он лежал на спине, закинув
Кстати, о пауке. Я повернула голову, пытаясь разглядеть причину своего падения, а висящий над кроватью паук отчётливо мне подмигнул и рассыпался разноцветными искорками. Иллюзия. Чёртова иллюзия, стоившая мне, наверняка, кучу нервных клеток и, боюсь, навсегда отбившая желание спать в чужих кроватях, буду теперь как Император, на полу…
– Вы?!.. – сказала я, не находя допустимых в высшем обществе слов. – Вы!..
– Мне показалось, тебе там было скучно, – ничуть не смутился Ашш-Ольгар.
– Нет, мой Господин, не было, – укоризненно говорю я.
– Ну, значит, скучно было мне, – довольно улыбается он. Видимо, уже стало значительно веселее.
Некоторое время мы молчим, я успеваю прочувствовать тепло, идущее от тела, на котором лежу, и с ужасом ощутить, что не так уж это и неприятно, хоть и непривычно – лежать на мужчине.
– Я, – говорит Ашш-Ольгар и проводит рукой по моей спине, – уже давно, – рука скользит ниже, и я начинаю паниковать – сейчас заявит, что хочет, и что делать?! – тебя, – почти шепчет он, и вдруг заканчивает, – не держу!
Я торопливо вскакиваю, а он… он смеётся. И почему-то мне очень хочется если не убить, то хотя бы пнуть Его Императорское Величество.
– Спокойной ночи, Ика. Больше никаких пауков, обещаю, – милостиво заявляет Император, и я, подавив свои отнюдь не верноподданические эмоции, залезаю обратно на кровать, отозвавшись с максимальным почтением:
– Спокойной ночи, мой Господин.
Засыпаю, как ни странно, почти сразу, но всю ночь мне снится ужасная муть – Император, принимающий у меня теоретический зачёт по позам, о которых мне рассказывала Лайза. И зачёт я так и не сдаю.
ГЛАВА 10. Скелеты в шкафах благородного рода Аблес
– А Вы и правда рассматриваете возможность отдать Имение и другую собственность дес Аблес Артуро саф Аблес, мой Господин?
Чем ближе мы подъезжали к Имению, тем больше меня волновал данный вопрос. Не то чтобы я имела что-то против скольки-то-там-юродного дяди Артуро, я и не помню его, если честно, просто никак не могла перестать считать себя принадлежащей роду Аблес.
– Он пишет, что последние три года полностью управлял Имением. Если он управлял им хорошо, то да, отдам, – невозмутимо отзывается Господин, словно и не догадывается, что это имеет для меня хоть какое-то значение. Или, вернее, ему всё равно.
Я старательно молчу, раз так, но он поворачивается ко мне и награждает немного ироничным взглядом:
– Ты – не дес Аблес, забыла?
Мне очень хочется сказать про справедливость, вернее, про её отсутствие, однако ж говорю я лишь:
– Я помню, мой Господин.
Кажется, это звучит обиженно, потому что Ашш-Ольгар снова спрашивает:
–Ты
– Нет и нет, мой Господин. А если Артуро саф Аблес не очень хорошо управляет Имением?
– Заберу, – пожимает плечами Император.
– Вот как создаются, оказывается, империи, – тихо-тихо бормочу я, но, судя по смешку, услышал и за наглость простил.
В моей голове совершеннейший раздрай, я никак не могу совместить то чудовище, которое истово ненавидела пять лет, и этого человека, с его странными шуточками и странными же принципами. Если бы мне кто-то сказал ещё пару месяцев назад, что безродная стражница может отказать Императору, и ей за это ничего не будет, я бы рассмеялась говорившему в лицо, не постеснявшись назвать его либо идиотом, либо лжецом. А вот теперь даже не знаю, что и думать. Может, скоро ему надоест эта игра, и он покажет, наконец, своё истинное лицо? В переносном смысле, разумеется.
Когда мы въезжаем в первую из деревень, относящихся уже к Имению дес Аблес, всё идёт как обычно – глазеют издалека, кто с ужасом, кто с любопытством, оказавшиеся поблизости падают на колени, и, кажется, всё у местных жителей нормально, и далёкий дядя Артуро имеет все шансы получить Имение. Никак не могу понять только, почему это меня так злит. Это ведь хорошо, что всем хорошо. А мне всё равно ничего не светит, если только не лягу под Императора, да и в этом случае тоже не факт…
Мы уже почти покидаем деревню, когда нам наперерез бросается молодая девушка, она падает на колени прямо перед лошадью Ашш-Ольгара, и я успеваю испугаться, что попадёт под копыта, но как-то обходится. Девушка явно хочет что-то сказать, но её душат рыдания, и я сама не замечаю, как соскальзываю со своей лошади и бросаюсь к бедняжке. Телохранитель из меня совершенно никудышный, но Его Императорское Величество, кажется, на такую мою роль и не рассчитывает.
– Что случилось? – пытаюсь узнать у просительницы, но она не видит и не слышит меня, взгляд её широко распахнутых глаз устремлён на Императора, и с ним она говорит.
– Пожалуйста, возьмите меня! Вместо Кайлина, возьмите меня!
– Я не знаю, кто такой Кайлин, но что заставляет тебя думать, что ты подойдёшь мне лучше? – насмешливо спрашивает Ашш-Ольшар, и меня это неприятно отрезвляет. Смотри, Ика, вот он настоящий. У кого-то горе, а ему весело. Император тем временем приказывает. – Вставай.
Девушка поднимается, не сводя с него взгляда, а я топчусь рядом и чувствую себя совершенно не при делах. Я не могу ей помочь, ведь она даже не разговаривает со мной. Или же наоборот – она не разговаривает со мной, потому что я ей помочь не могу…
– Пожалуйста, – всхлипывает девушка, – я сделаю всё, что Вы хотите! Я… я на всё готова! Не забирайте его!
Вокруг нас уже собралась толпа опасливо жмущихся друг к другу жителей, на девушку они глядят кто с сочувствием, кто с осуждением, но все с каким-то жадным любопытством. Мне становится очень её жаль – ей ведь ещё жить как-то среди этих людей, она и так нарушила все правила приличия и предложила себя Императору, почти прямым текстом, а если он сейчас ещё и высмеет её… и я невольно устремляю на своего почти всемогущего спутника умоляюще-укоризненный взгляд. Он словно чувствует, и вопросительно смотрит в ответ: