Месть Блэка
Шрифт:
– Я же говорил, что дешевые сигареты тебя погубят.
– С.. си-риус?- красные, с полопавшимися венами, глаза вора расширились от изумления, прежде чем на голову ему опустилось что-то тяжелое.
Я быстро оттащил "успокоенного" вора в дальний угол. Рыться в его вещал было противно. Впрочем, чего только я не делал в облике собаки. Карманы порадовали меня набором зачарованных отмычек, кисетом с тем вонючим табаком, и парой десятков галеонов в загашнике давно немытого сапога.
Я осмотрел главное приобретение. Хм. Бывало и лучше. Палочка Наземникус была под стать ему. Двенадцать дюймов, из неизвестного материала. Грязная, со следами сколов и
Теперь, куда же его деть... Я задумался. Убить? По мимо общей мерзости к этому человеку, я ничего не испытывал. Можно оставить его конечно здесь, но если не расколдовывать, то это быстро превратиться в убийство. Он либо замерзнет, либо мыши отгрызут "что-нибудь не нужное", либо его обнаружат маглы или другие волшебники. Ни тот ни другой, ни третий вариант меня не устраивал, поэтому я выбрал иной путь. С помощью трансфигурации, тушка Наземникуса успешно превратилась в не слишком симпатичную табакерку, которую я положил в карман черного пальто. Трансфигурация - великая вещь. Да и в целом колдовать было довольно увлекательно, былаго память репициента услужливо подсовывала мне информацию о том, как нужно делать необходимые взмахи. Пальто, кстати, создал из украденной одежды. Да и вообще, мой внешний вид претерпел некоторые изменения. В Лютный отправился уже не Сириус Блэк, а вполне себе респектабельный молодой человек чуть за тридцать, в строгом черном пальто, костюме и шляпе- цилиндре. В нем даже самый въедливый аврор не сразу бы распознал беглого преступника. О всех доступных способах снять следилки я позаботился прямо здесь, благо применение магии возле прохода в магический мир засеч было довольно сложно.
Придирчиво оглядев свою тушку, я был более-менее удовлетворен маскировкой и уверенно двинулся в тайное место.
Лютный, за восемь лет мало изменился. Это была все та же кривая улочка, большей частью затемнённая. Казалось, от влажных, кирпичных стен, исходил холод, от которого у случайно забредшего сюда обывателя на коже выступали мурашки. Влажный туман, дымчатой пеленой покрывающий кривую дорогу дополнял картину, будто где-то за углом, среди мусора и старых, гнилых досок притаился Дементор и поджидал свою жертву.
Все окна магазинов были забиты, те которые не были закрыты, старались сделать вид, что магазин давно заброшен, чтобы постороннему человеку ненароком не взбрело в голову посетить столь отвратительное, по своей сути, место... Но такое первое впечатление было очень обманчиво. Жизнь здесь, как и в располагающемся неподалеку Косом переулке, существовала своей бурлящей, как мерзкое зелье, жизнью.
Туман, и мягкий полумрак удобно скрывал лицо фигуры в черном пальто от других волшебников. Так что попадающиеся тут и там фигуры в капюшонах и мантиях не видели лиц друг друга. Сириу усмехнулся. В Лютном всегда ценили инкогнито.
Я шел мимо кажущихся старыми лавок и разглядывал знакомые названия. "Яды и отравы Шайверетча", "E.L.M -- волшебные похороны и бальзамирование", "Эльф-трубочист", "Дистальная фаланга"... Хозяева этих заведений явно имеют толк в хорошей шутке. Некоторые из названий действительно описывали то, что предлагали покупателям. Ну а некоторые просто делали вид. Даже в волшебном мире, у всего есть двойное дно. А у некоторых даже тройное. Так, например, у хозяина той лавки, куда я сейчас направлялся.
"Горбин и Бэркес" - самое известное заведение в Лондоне, занимающееся скупкой
И лишь малый круг "избранных" вполне себе свободно покупал, продавал и обменивал в этой самой лавке по-настоящему темные артефакты. Из тех, за наличие которых в Азкабан сажали не глядя. (Хе, как меня.) А то и разбирались "на месте". Как говорил один умный человек - если хочешь что-то спрятать, положи это на самом видном месте. И такой фокус проворачивал не один только Горбин. Это по мимо того, что в Лютном существовали места, забрести в которые без приглашения просто невозможно. Так что забавное место этот Лютный...
Но мне на секунду стало немного не по себе, когда я открыл скрипучую дверь. За ней обнаружился большой, слабо освещенный зал с развешанными на потолке ржавыми инструментами для пыток. В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода карт и пристально смотревший прямо на меня хрустальный глаз. Со стен на вошедшего безмолвно взирали оскалившиеся в ухмылках маски. На прилавке были разложены человеческие кости разных форм и размеров. А в углу примостился большой черный шкаф.
"За антураж твердая десятка" - с интересом я оглядывал экспонаты камеры пыток.
Как только дверь закрылась, и мелодично звякнул колокольчик, из за прилавка раздались твердые шаги. Секунду спустя, оттуда показался сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами.
– Добро пожаловать, мистер...
– Кэлб, - подсказал я ему.- Джон Кэбб.
– Рад видеть вас в лавке Горбин и Бэрк, мистер Кэбб, -голос у хозяина лавки был такой же елейный, как и волосы. Что, впрочем, ни как не вязалось с его холодными цепкими глазами, которыми он буквально просканировал меня вдоль и поперек и, видимо, признал платежеспособным. Так как продолжил умасливать покупателя - Что желаете-с? У меня есть что показать. Только что получили товар, и цены умеренные! Рука славы, проклятое ожерелье...
– Порошок живой смерти, - прервал я речь Горбина, мысленно повторив, что мне нужно.
– Прыгун, амулет отвращения, пара одноразовых амулетов сокрытия, мантию-невидимку, ритуальные принадлежности...
По мере того, как я перечислял все пункты моего списка, подобострастная улыбка Горбина медленно сползала с лица, превращаясь в хищную.
– И да, чуть не забыл.
– Я выписал в воздухе причудливую фигуру, превращающуюся вслед за палочкой в смутно знакомую вензель-литографию, которую я подсмотрел в первый и единственный раз, когда отец взял меня в эту лавку. Она и служила своеобразным опознавательным знаком, по которому определяли свой ли ты, или чужой.