Месть божьей коровки
Шрифт:
– Несите все.
– Поняла! – искрилась официантка. – Выпечка еще теплая, лаваш…
– Идет.
– А пить что будете? Водочку, может, из холодильника? – спросила она.
– Лучше шампанское, – ответил Рустем.
– Ой… сильно дорогого у нас нет, ну, понятно, что с ресторанной наценкой, шампанское наше обычное – российское, но хорошее и тоже охлажденное.
– Хорошо, – согласился Рустем.
– Одну минуту, – испарилась женщина.
– Что ты какая-то на себя не похожая? Грустная, тихая?
– А ты на себя похож? –
– Да ладно тебе! Что случилось-то? Можно подумать, ты опечалена тем, что мы вырвались из этого кошмара!
– Нет, не этим, – задумчиво ответила Яна, глядя в окно.
Неизвестно почему, но всегда, когда она оказывалась в вагоне-ресторане поезда, она вспоминала произведение Агаты Кристи «Убийство в восточном экспрессе». Это было на уровне подсознания.
Официантка подошла к ним, фактически не шатаясь, хотя поезд сильно мотало из стороны в сторону. На столе оказалась бутылка шампанского в металлическом ведерке со льдом, два фужера и все, что они заказали.
– Приятного аппетита и счастливого пути! – Она не сводила ярко накрашенных глаз с лица Рустема.
– Спасибо, – ответил тот.
Официантка удалилась.
– Ты произвел на нее впечатление, – вяло произнесла Яна.
– А на тебя? Мои поцелуи не произвели на тебя впечатления?
– Боюсь, что произвели, – ответила Яна, не сводя с него взгляда больших голубых глаз.
– Я рад.
– А я в шоке.
Рустем профессионально открыл шампанское и разлил пузырящуюся жидкость по бокалам.
– Давай за тебя… хоть ты и в шоке! – поднял он бокал, глядя на Яну поверх стекла. – Ты одна такая! Ты вытащила меня из моей раковины, заставила по-другому посмотреть на вещи, направила на какие-то подвиги. Ты – чудо! За тебя!
– За тебя! – тупо повторила Яна, и они выпили.
Рустем аппетитно захрустел винегретом.
– Действительно вкусно. Тетя не обманула, – подмигнул он официантке.
Яна же с неподдельным ужасом смотрела на него.
– И все-таки ты чем-то взволнована и обеспокоена, – Рустем поставил фужер на место.
– Жил один парень… – сказала она.
– Так, – кивнул он, откусывая половину лаваша.
– Были у него свои увлечения, пристрастия, влюбленности, друзья, привычки…
– Обычный парень, – уточнил Рустем, улыбаясь.
– Точно! Но он попал в экстремальную ситуацию, например, на войну в мирное время. К сожалению, такое тоже бывает.
Рустем более внимательно посмотрел на нее, она же, словно не замечая, продолжала:
– Он был ранен, контужен, испытал сильнейшее психическое напряжение, я не знаю еще что…
– И потерял память? – спросил Рустем, наливая еще по полфужера шампанского.
– Совершенно верно! Какой ты догадливый! И вот что удивительно, он приходит в себя в госпитале и начинает новую жизнь.
– Что же здесь удивительного? Все вполне нормально.
– Я согласна, что этот человек забыл о своей прошлой жизни, но то, что заложено у него на генном,
– Я полон внимания, – побледнел Рустем.
– Однополчанин сообщил, что парень был большим бабником, любителем женщин…
– И что?
– Конечно, ничего особенного, если не одно «но». У парня-то была девушка, которая любила и знала его со школьной скамьи. Так вот, она утверждает, что он был настоящим однолюбом и желал только ее. Несостыковочка? Какое резюме, товарищ «Маузер»? Кто-то из них лжет, ведь речь идет об одном и том же человеке, или…
Воцарилась не очень приятная пауза.
К ним подошла официантка с большим белым блюдом. На шпажках было нанизано румяное мясо. Блюдо было щедро залито кетчупом, посыпано зеленью и перцем.
– Свежатина! – закатила она глаза. – Еще вчера, видимо, свинюшка бегала.
И удалилась, хихикая.
Яна вздохнула, вытирая рот салфеткой.
– Я уже говорила о том, что у человечества есть два вида мышления – аналитическое и художественное. Хорошо, при ранении можно разрушить участок мозга, отвечающий за что-то, но заработать то, чего не было, вряд ли возможно. Этот молодой человек, служивший с парнем, потерявшим память, сказал, что его сослуживец хотел стать артистом. Да, да, артистом! А для этого должны были быть таланты и способности! И я бы поверила, потому что девушка этого парня и стала актрисой. Возможно, они вместе и собирались в театральный вуз, в школе-то… А когда парень потерял память, он начал работать на компьютере, просто гениально работать…
– Как другой человек, – закончил за нее мысль Рустем.
– Несостыковочка, это точно. А еще парень, который с ним воевал, рассказал интересную историю.
– Называй всех своими именами. Что сказал Вова?
– Когда вас нашли в подвале, я имею в виду тебя, Олесю и ее маму, ты впал в какое-то беспамятство, кричал, вырывался…
– Я сильно переживал за тебя.
– Я тронута. Ты был фактически без сознания, что для тебя, конечно, неудивительно. Дело не в этом, а в том, что ты кричал: «Рустем! Рустем! Помоги! На помощь! Нас окружают! Рустем, я здесь!»
Яна внимательно посмотрела на Рустема.
– Согласись, странно звать на помощь самого себя?
– Согласен. Что-то мне нехорошо, где мои таблетки? – Рустем застучал себя по карманам. – Они мне помогают.
– Не ешь много, еще диабет заработаешь, – сообщила Яна.
– Почему? – удивился он.
– Мне не понравились твои расширенные зрачки после транквилизаторов, и я давно заменила их на простую глюкозу.
– Что? Так я ем простую глюкозу? – ужаснулся Рустем. – Почему же она мне помогает?