Месть бывшему. Замуж за босса
Шрифт:
О нашем родстве вряд ли кто-то догадается – фамилия и отчество у меня от настоящего отца, который меня растил и любил. От биологического же – только кое-что во внешности.
Моя собственная питерская компания приносит куда большую прибыть, чем та, которую мне сулит отец за участие в своём бизнесе. Я около месяца отказывался лезть в это элитное "корпоративное болото", которым мне виделся их процветающий бизнес. Но старый не сдавался, давил на жалось и всё таки додавил.
Заявился ко мне в Питер и не уехал, пока не получил согласие. тогда и состоялся
– Дима – ты мой единственный любимый сын...
– Любимый?
– Мы плохо расстались с твоей матерью. Плохо настолько, что она запретила мне участвовать как-либо в твоем воспитании. Но я всегда думал о тебе. Когда этот бизнес поднимал, мечтал, как передам его старшему сыну...
– А оказалось - я сын единственный. Вот незадача.
Лариса, моя помощница по хозяйству, быстро накрыла на стол и ретировалась, предчувствуя бурю. Она давно работает у меня, и немного в курсе наше семейной драмы. Публичных ссор с отцом у нас никогда не было, естественно. Но Лара была свидетелем нескольких телефонных разговоров...Поэтому, как только увидела на пороге Олега Даниловича Горяинова собственной персоной, мигом просекла – ничего хорошего не жди.
– Перестань язвить! Идиот я был в молодости. Дай хоть как-то загладить вину.
"Дай загладить вину!" Неприкрытый эгоизм.
– Ты думаешь, я не понимаю, о ком ты печешься? Что, нет ни одного человека в твоём окружении, которому бы ты доверял? А Дарья? До сих пор мужчину приличного себе не выбрала? Нарожали бы тебе уже внуков, продолжили бы твоё дело...
Отец понуро опускает голову. Берёт наполненный стакан и делает большой глоток неразбавленного виски. Морщится болезненно, ни то от крепости напитка, ни то от резкости моих слов.
– Балованная она у меня. Знает только, как тратить. А как приумножать... Столько денег бухнул в её образование, и всё зря.
– Ладно. Чего ты хочешь от меня? И почему так срочно?
– Ты же компьютерный гений, сынок. Понимаешь в этих всех.. эээ.. господь бог, я даже не знаю, как это всё называется, чем ты занимаешься.
– Вэб-дизайном занимается моя компания.
– Это ты кому-нибудь другому рассказывай. Папу дураком-то совсем не считай. Этих вэб-дизайнеров в Питере – как собак нерезаных. И я не припомню, чтобы кто-то из них легко отхватил такой жирный гос-заказ... За что тебя, сынок, наше правительство так поощряет уже не в первый раз?
– Рад, что ты так хорошо во всём разобрался. Понимаешь, наверное, что деньги твои мне не нужны? Я уже себе, своим детям и внукам на безбедную жизнь заработал...
– Разберись по быстрому, что происходит в моей компании, пока я её не потерял. Не вынося сор из избы. Раз тебе ничего от меня не нужно, так позволь мне хоть что-то твоим детям передать! Будет дедушкино наследство, если эта неведомая сволочь не доканает нас окончательно.
Аргумент про дедово наследство стал решающим. Жалко старого лиса. Некого ему попросить о помощи, разделить заботы. Никому он стал не нужен, по большому счёту.
После непродолжительных словесных
– Ладно. Уговорил. Мысли есть какие-нибудь по поводу того, откуда мне начать?
– Спасибо, сын. Начни с финансистов. Я весь аппарат управление отправляю на корпоративные каникулы в Карелию. Специально этот парк-отель выбрал, чтобы к Питеру поближе. Несколько дней будет у твоих людей, чтобы весь наш московский офис по кирпичику разобрать. Системы контроля доступа, видеонаблюдения будут отключены. А сам езжай туда, под видом нового директора по развитию. Я им там нового заказчика организовал, поэтому, у всех с собой будут рабочие ноутбуки. Понимаешь, да?
– В Карелию, значит? Дарья меня не узнает?
– Вряд ли. Она тебя помнит, что ли...
Представление коллективу решено было организовать в Москве. В рабочей, так сказать, атмосфере.
И я был рад смотаться в столицу на выходные, повидать приятелей. Мы свели знакомство ещё в юности, когда учились в МГУ. Потом наши пути разошлись, но связь мы все эти годы не теряли. Периодически встречались, проводили вместе отпуска.
Стою теперь посреди своего временного кабинета и собираюсь с мыслями. Отец просто-таки излучает энтузиазм. Доволен. Даёт последние инструкции и объясняет, кто есть кто.
– И еще, Дима, – вдруг вспоминает он. – Есть одна девочка. Милая, хорошая.
– Что с девочкой?
– Она у нас специалист по тендерам. Рядовой, вроде бы, сотрудник. Но на той неделе подозрительные бумаги всплыли. Теперь понять не могу, замешана она или её кто-то использовал в тёмную.
– Пришли мне её личное дело, проверю.
Интересно, Статовская сегодня явится на работу? Она говорила, что не переживает теперь так сильно из-за ситуации с бывшим. Но вдруг, всё-же, решила уволиться?
– Ну, идём в конференц-зал, – Горяинов несильно хлопает меня по плечу.
Как-то даже по-отечески, мне кажется.
И думаю – вдруг Старый затеял всю эту историю с махинациями, чтобы заманить меня сюда и вернуть в лоно семьи? Нет, вряд ли.
Разберусь, что тут к чему. Поставлю на все руководящие должности своих людей. И когда отец решит окончательно отойти от дел, будет не о чем беспокоиться. Ни ему, ни мне, ни избалованной Дарье.
Мы проходим в просторный конференц-зал. Отец занимает своё кресло во главе длинного стола. Устраиваюсь рядом, по правую руку. И вся эта ситуация мне кажется фарсом. Ведь коварства моему папаше не занимать.
Помещение быстро заполняется людьми. Сразу отмечаю разницу между моей питерской командой, в которой про дресс-код никто никогда и не слышал, и сотрудниками отцовской компании. Мужчины в дорогих костюмах. Женщины все, как одна – светлый верх, тёмный низ.
Не зря Горяинов настоял на том, чтобы я напялил брендовые тряпки. Здесь явно принято встречать по одёжке.
Взгляд останавливается на девушке. Точнее, на длинных стройных ножках. Ползёт выше, по узкой синей юбке, прикрывающей колени. К округлостям грудей, обтянутым тонкой тканью нежно голубой блузки.