Месть Демона
Шрифт:
— Увидят люди, как меня увозят, — произнес я не очень уверенно. — И если что потом со мной случится, расскажут милиции, как вы меня силой в джип сажали. Машина заметная, таких в городе всего десяток наберется…
— Ты все такой же наивный, как был, — одноклассник толкнул меня в руки наркоманам. — Никто слова не скажет, потому что своя рубашка ближе к телу. Да и менты никого расспрашивать не станут, для этого их и подкармливают. Садись, и желательно — молча. Может, еще останешься живым. Здоровья не обещаю, близнецы что-нибудь все равно отобьют…
Куда
Один из наркоманов ударил меня снизу хорошо поставленным ударом. Похоже, бывший боксер, перворазрядник или даже выше…
Все закружилось, содержимое желудка подступило к горлу, а дальше ничего не помню.
…Как быстро проходит жизнь.Открываешь глаза, ты уже стар,А еще вчера лепетал в колыбели…Лишь ветер все так жеСметает листву.Да запах исчезнувшей жизни…Ветер? Запах?
Я открыл глаза, облизал окровавленные губы и огляделся. Антураж до боли знакомый по телевизионным сериалам: подвал, батарея, на запястьях наручники.
Эти сериалы, похоже, специально снимают как учебные пособия для братвы…
Футболка и джинсы были мокрые — видно, меня отливали водой. Желудок опять скорчился в судороге, выдавливая остаток детсадовских макарон пополам с желчью. Очень противный вкус… и запах. Скорее убили бы, что ли…
Что-то мне совсем плохо стало. Даже когда очнулся в садике, чувствовал себя лучше…
— Выпить хочешь? — спросил с левого боку равнодушный голос. Я повернул голову и едва разглядел в полумраке «Филю», одного из подручных Болта. Он был одет в спортивный костюм. У братвы это как рабочая одежда: движений не стесняет, а в крови перепачкаешь, выкинуть не жалко…
Похоже, правда собрались убивать, раз одеты в униформу…
Что им от меня нужно?
Филя жил в другом районе, я был плохо с ним знаком. Знал, что уже лет с пятнадцати он загремел в зону, а теперь служил у Болта специалистом по отъему ценностей и собственности. Может, они решили забрать мою квартиру? Но она оформлена на сестру, без ее подписи не продашь…
— Ответишь сам, или ребят позвать? — специалист по отъему ценностей подошел ближе, крутя в руках резиновую дубинку. — Бить мне тебя не хочется — новый костюм забрызгаешь, а он дорогой. Кстати, нравится?
Филя крутнулся передо мной на одной ноге, демонстрируя обновку, при этом дубинка с размаха ударила меня по ребрам, вряд ли это было проделано случайно…
Милицейская резина хорошо бьет, кости ломает с легкостью, у меня была такая когда-то. Может, и сейчас где-то валяется на антресолях, только она мне без надобности, людей не бью…
— Не надо никого звать, — я облизал пересохшие окровавленные губы, когда боль немного утихла. Противный вкус. — Не пью, не хочется, а костюм и в самом деле хорош…
— Давно не пьешь? — Филя закурил, от сигаретного дыма мне стало еще хуже. Табак
— С сегодняшнего утра в завязке… — прошептал я. — Водички не дашь? Во рту пересохло, даже плюнуть в тебя нечем…
— А до этого пил? — Филя пропустил мимо ушей мой жалкий пассаж о плевке, а я так старался, придумывал…
На его работе чего только не наслушаешься, должно быть, каждый обещает его удавить, прибить, застрелить. Только аллея жертв на кладбище от этих угроз длиннее становится, а Филя — вот он, и сейчас живее всех живых. — Если пил, то с кем? Кто подтвердить сможет?
Допрос велся профессионально, вот кого у нас в органах не хватает. Все хорошие специалисты ушли в банды, а у этого опыт, самого не раз допрашивали…
— Ничего не помню: ни с кем, ни сколько, ни когда, — выдохнул я устало. Ребра, наверное, треснули, боль никак не проходила. — А чем вас так заинтересовало мое пьянство? Хотите записать в общество трезвости, или отправить на принудительное лечение?
— Не собираемся мы тебя никуда записывать, ты нам вообще без надобности, — вежливо пояснил Филя. — Но если настаиваешь, можем помочь. Сегодня вечером и закопаем. Средство проверенное, на людях испытанное, все довольны, никто еще не жаловался. И врач тебе больше не понадобится. Мы люди добрые, готовы забесплатно работать и с гарантией. Квартиру нам отпишешь, и все, считай себя уже мертвым и без вредных привычек…
— Спасибо за заботу, — прошептал я. Что-то мне снова стало дурно, да и настроение испортилось. Самое смешное, что Филя легко мог исполнить свои слова, даже не особо задумываясь. — Но лучше не надо, поживу еще. К тому же квартира записана на сестру…
— Поживешь, не поживешь, это вопрос скорее философский, — Филя с размаху ударил дубинкой по трубе, звук мне показался очень неприятным, а ребра содрогнулись от предчувствия. — Дело в том, что «Шарика» вчера убили, а мы не знаем, кто. Думали, расскажешь нам все добровольно, а ты нас работать заставляешь, бить тебя, а мы это не любим…
— Его убили, а я тут при чем? — еще раз облизал пересохшие губы. — Интересно, кому могло в голову придти, что это я его? Любить его не любил, это точно, но и убивать бы не стал. Мы с ним еще в детстве все между собой решили — я его не трогаю, а он меня…
Шарика я знал хорошо. Длинный и узкий шрам на ноге я получил от него, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Он сколачивал свою первую банду, я отказался в нее вступить, пришлось драться.
Мне повезло: по дворовому закону мы дрались до первой крови. А другого паренька из нашего двора нашли потом в реке ниже по течению с множеством ран на теле, поэтому лично я плакать по Шарику не буду…
— Ты, я думаю, ни при чем, но проверить все равно надо. — Филя зевнул. — Если повезет, то информация, как говорят, не подтвердится.