Месть до первой крови
Шрифт:
Через час на стоянке у высоток—близнецов не осталось и клочка свободного места – все заняли наехавшие автомобили следственной группы. Даже начальник следственного отдела Трухин не поленился приехать и, конечно, дежурный следователь Василенко. И каждый вновь прибывший первым делом отыскивал беспокойным взглядом следовательницу Астафьеву и не к месту улыбался:
— Ну, слава богу – жива. А я-то думал…
Катя сама не знала, что так популярна.
Последним примчался неожиданно бледный
— Жива? – ещё из машины крикнул он. – Ну, слава богу… Какой идиот позвонил в дежурку и сказал, что на Суворова, 10, убит сотрудник полиции?! – орал он, приобретая постепенно нормальный цвет лица.
— Это я звонила. Михаил Дорофеев убит. — Фамилию Миши Катя узнала только когда у него, уже у мертвого, нашли документы. — Он ведь сотрудник полиции.
— Кто? Он бывший сотрудник! А вы что знакомы с ним были, Катерина Андреевна? – спросил Ваганов.
— Пару раз разговаривали. У него в этом доме знакомая живет. Любовница.
— Ну и где она эта знакомая? Допросили уже?
В этот момент Ваганов вошел в подъезд, где вовсю уже работали судебный медик и криминалист. Свет тоже появился – кто-то все-таки вкрутил новую лампочку. Дежурный следователь Василенко в своем вечно мятом пиджаке хмуро оторвался от протокола и протянул руку Ваганову:
— Здорово, Ваганыч.
— Вроде уже здоровались.
— Это вчера было… поганенько денек начинается.
— Да уж. Черепно—мозговая?
— Она самая, — подтвердил Толик.
— Чем это его так? Орудие убийства нашли?
— Монтировка. На крыльце скинули . Похоже на ограбление: лампочку разбили, прятались вон там, у лестницы. Он зашел, его и…
— Карманы вы вывернули, или так было?
— Так было. Говорю же – ограбление: карманы пустые, ни денег, ни ключей от машины нет. Даже часов наручных нет, а Катька говорит, вечером еще были… сволочи…
— Не понял, Катерина Андреевна, вы и сегодня с ним общалась? – снова повернулся Ваганов к Кате.
— Да, — нехотя призналась она, — мы встретились случайно.
Ваганов помолчал:
— Где знакомая-то, от которой он возвращался?! Поквартирный обход проводили?
Толик сделал вид, что это не к нему. Ответила Катя:
— Нет, Юрий Николаевич.
— Ну а опера где!? С каких пор угрозыск позже СК приезжает!
— Юрий Николаевич, Федин сейчас в командировке – я вам уже говорила – в отделе один Соколок и остался. Он заезжал, но сразу умчался куда-то.
— Бардак! – заключил Ваганов. — А это ещё кто? – Весь нижний пролет лестницы был забит жильцами. Люди в халатах, накинутых на пижамы и сорочки, в тапках – давно уже торчали на лестнице и негромко переговаривались, строя свои версии убийства, из-за чего в подъезде стоял непрерывный гул.
— Граждане, жильцы! – прогремел своим басом Ваганов, и гул тут же стих. — Всем, кто когда—либо видел убитого, оставаться на местах, остальных прошу разойтись по квартирам. Гул возобновился с прежней силой, в толпе началось какое-то движение, но лестницу так никто и не покинул.
— Катерина, где здесь поговорить можно?
Катя
«Штаб», разумеется, устроили в квартире Лины: отсюда не переставая делали телефонные звонки, и постоянно кто-то шнырял туда—сюда. Хозяйка квартиры сперва пыталась быть гостеприимной и всех входящих спешила угостить чаем, но вскоре и ей это наскучило, и она ушла спать.
— Значит так, — уже квартире распоряжался Ваганов, — вы, Катерина Андреевна, допрашиваете в комнате, я – в кухне. Анатолий закончит с протоколом и к нам присоединится. Опросить надо всех жильцов – кто—нибудь обязательно что-то видел. Особенно нужно допросить эту любовницу – найти и допросить! А сейчас пока сами расскажите, что здесь произошло.
Катя, сосредотачиваясь и стараясь припомнить малейшие детали, начала рассказывать. Говорила и все не могла поверить, что это произошло на самом деле:
— Я сегодня закончила поздно, ребята из отдела Максима предложили подвезти домой. Высадили меня у подъезда. Пока я искала в сумке ключи от квартиры, меня окликнули – это оказался Дорофеев. Мы поговорили минуту, не больше, он сказал, что возвращается от подруги. Потом пообещал, что дождется, когда я включу свет в квартире, и вошла в подъезд. Лампа уже была разбита… — Катя сама похолодела от догадки. – Вы понимаете? То есть, когда я стояла там, у лестницы уже притаился кто-то с этой монтировкой! Если бы хотели только ограбить, как говорит Василенко, то по голове получила бы я: с женщиной справиться проще. Но меня не тронули, а дождались, когда войдет Дорофеев… Юрий Николаевич, по—моему ждали специально его.
— Допустим, — подумав, согласился начальник. – Только какого черта он вообще заходил в подъезд! Вы же говорите, он возвращался от подруги?
— Я не знаю! – Катя готова была расплакаться от бессилия. — Я вообще ничего не понимаю.
— Успокойтесь, Катерина Андреевна. Давайте думать. Дорофеев вроде бы частным детективом халтурил, так? Значит, умышленное убийство теоретически вполне могло бы быть – кто знает, что у него за клиенты?..
Тут заверещал сотовый Кати, перебивая начальника на полуслове. Астафьева машинально нажала на соединение, а потом только слушала, так и не вставив ни фразы.
— Звонил Соколок, — рассеяно объяснила она, когда отключила телефон, — сказал, что задержал убийц Михаила…
***
Ваня Соколок был на выезде в другом конце города, когда ему на сотовый позвонил Дорофеев. Дел у него намечалось еще немало, да и отношения между ними не были дружескими, потому Иван не горел желанием ехать на встречу среди ночи, за что сейчас винил себя. Когда же Астафьева позвонила в дежурную часть Левобережного РУВД и дрожащим голосом сообщила об убийстве, Ваня оказался там и сразу помчался на Суворова, 10. Первое, на что он обратил внимание – вывернутые карманы Дорофеева. Мотив – ограбление – напрашивался сразу. Жильцы на лестнице уже начинали собираться на «представление» — они-то и подсказали, что убитого мужчину видели у подъезда довольно часто, могут и машину его опознать.