Месть драконов. Закованный эльф

Хеннен Бернхард

Орму поглядел на него, лицо его было мрачным.

— Лишь глупцы последуют за вами в атаку на Каменное гнездо, — негромко произнес он. — Я пойду с вами, чтобы когда-нибудь рассказать внукам, как духи ветра толкнули на погибель бессмертного Аарона.

Где вянут люди

На душе у Мероб скребли кошки. Она опоздала. Слишком опоздала… На протяжении всего предыдущего дня она чувствовала недомогание. Сердце болело, ноги наливались свинцом. Она

была слишком слаба, чтобы подняться с ложа, слишком слаба, чтобы хотя бы поесть. Артикнос дал ей попить бульону и положил под одеяло свиной пузырь, наполненный теплой водой. Это помогло. Сегодня она чувствовала себя немного лучше. Однако Мероб знала, что дни ее сочтены. Она слишком долго жила, скрытая в скале. Люди созданы для света. Если вынуждены прятаться вдали от него, то с ними происходит то же самое, что и с растениями — со временем они вянут.

Мероб глядела на грубо обработанные стены туннеля, по которому нес ее Артикнос. Флейтист был против того, чтобы она вставала. Но это дело не терпело отлагательств. Нужно освободить лазутчика от пут. Вместо запланированной ночи он провел у тайного кристалла Великой матери целых две. Не то чтобы он мог почувствовать разницу. Он давно впал в безумие, как и другие неверующие, кому приходилось провести ночь у кристалла и Зеленых духов. Страх стирал рассудок — а когда их наконец освобождали, они становились ничего не понимающими идиотами, для которых существование и гибель не имели значения, поскольку они утрачивали чувство времени. Однако священнослужитель уже должен страшно мучиться от жажды. Вера не позволяла ей мучить его без нужды, а в вере заключалась вся ее жизнь, даже жизнь ее врагов.

Внезапно Артикнос замер. Теперь услышала и она. Кирки!

— Где мы?

— Примерно под рыбным рынком островитян, — ответил он, и в его голосе она услышала неуверенность.

Островитяне. Так все называли странных жителей Плавучих островов, занимавших самый маленький квартал в Золотом городе. До сих пор они почти не зарывались вглубь.

— Нам известно, что они строят?

Артикнос покачал головой.

— Никто не обращает на них внимания. Почти никто не знает, чем они занимаются.

— Выясни это! — решительно приказала Мероб. Каждый подвал, каждый туннель и каждая цистерна, которую рыли внутри отвесного склона, представляли опасность для них.

Они использовали естественные пещеры, заброшенные гроты и перекрытые каналы для сточных вод, чтобы собирать своих сторонников. Добавив несколько туннелей, они создали потайную подземную сеть, которую использовали для тайных встреч. Мероб отлично знала, что все наместники и большинство священнослужителей относятся к ее сторонникам по меньшей мере с недоверием, а гораздо чаще — с ненавистью. При этом они были единственными, кто по-настоящему чувствовал этот мир, кто понял, что Зеленые духи — дети Великой богини и что настанет день, когда Нангог освободится от плена. И в этот день лучше не быть ее врагом. Что произойдет потом, лазутчик в пещере узнал на собственной шкуре. Она на миг прислушалась к разносившимся внутри горы звукам, а затем попросила Артикноса идти дальше.

Слишком многие зарываются вглубь. Хуже всего были владельцы складов неподалеку от Золотых врат. Поскольку стройка рядом с магическим порталом была не по карману даже самым богатым, торговые дома увеличивали склады просто — зарываясь вглубь. Свое прошлое место для собраний Мероб и ее сторонникам уже пришлось бросить, потому что во время расширения склада был обнаружен один из потайных туннелей, ведущих к нему. Им нужно постоянно

быть начеку. Старуха не питала иллюзий насчет того, что случится с ней, если она попадет в лапы палачей наместников, им больше всего хочется уничтожить культ Зеленых духов. Как и большинство могущественных людей, они были слепы и не видели будущего, необходимого народу, которым правят.

Мероб не могла дождаться дня, когда восстанет Нангог. Дня, когда она наконец сможет покинуть туннели, чтобы еще раз увидеть солнце. Это должно произойти вскоре! Она прекрасно знала, насколько серьезно больна. Времени у нее уже немного. А она все еще не выбрала преемницу. Это тщеславно и глупо. И, несмотря на это, она не могла пересилить себя — поскольку ей казалось, что назвать имя преемницы на одном из собраний равносильно тому, чтобы сделать огромный шаг в сторону могилы.

Вообще-то выбор ее должен был пасть на Зару. Ее любили, она пользовалась влиянием и уже неоднократно доказывала свое мужество, когда рисовала ночами знаки на пьедесталах статуй, кирпичных стенах складов и иногда даже на дверях дворцов. Бесформенное зеленое пятно, знак Зеленых духов Нангога. Но Мероб не нравилось, как живет Зара, несмотря на все ее мужество и ум. Такая женщина не должна быть жрицей Великой богини!

— Что мне делать с лазутчиком? — перебил ее размышления Артикнос.

— Оставь его перед домом милосердных братьев. Может быть, его примут. А если нет, то это уже не наше дело. Он продал душу правителям и знал, что подвергает себя опасности, если будет выслеживать нас. Наверняка он не постеснялся бы передать нас городским палачам. А мы милосердны. Мы оставляем его в живых. И если те, что наверху — она поглядела на закопченный потолок туннеля, — не так милосердны и не дадут безумному куска хлеба, то это не наша забота.

Артикнос не стал возражать. Он уже убивал ради нее, но Мероб знала, что он, как и все послушники Великой богини, ненавидит проливать кровь. Они спускались все глубже и глубже в скалу, пересекли отрезок вонючего канала для сточных вод и наконец дошли до короткого туннеля, ведущего к пещере с кристаллом. Здесь Мероб велела флейтисту поставить ее на пол. Последние шаги она собиралась сделать самостоятельно.

На нетвердых ногах она пошла к пещере, чтобы остановиться у входа, как громом пораженная. По пещере скользили дюжины Зеленых духов. Они плясали вокруг лазутчика, который смотрел на Мероб ясным взглядом.

— Ты опаздываешь, Первая мать, но я знаю, что тебе нездоровилось, и прощаю. Великая мать учила меня. Она хочет, чтобы с этого часа я стал ее служителем, ее голосом в ушах людей. А ты останешься Первой матерью, доброй госпожой, которая возглавляет наш союз. А теперь, будь так добра, мать, освободи меня от пут.

Мероб в недоумении глядела на духов, плясавших светящимися кругами вокруг кристалла и пленника. Стольких она не видела никогда прежде. На глаза у нее навернулись слезы. Неужели Великая мать приняла решение вместо нее? Неужели этот человек станет ее преемником? Почему Нангог не сообщила о его приходе?

Мероб оперлась на стену пещеры. Казалось, все силы оставили ее.

— Освободи нашего друга, — велела она Артикносу, который, казалось, не меньше потрясен видом духов, чем она. Вся красота Нангога отражалась в этом танце.

Священнослужитель не казался уставшим. Его не сотрясали судороги, несмотря на то что он был так долго привязан к кристаллу. Мероб знала эту силу, которую Великая богиня даровала своим избранникам. В юности она иногда плясала в честь Нангог ночи напролет. Эти времена давно миновали.