Месть фермера

Брэнд Макс

План действий был настолько ясен, что адвокат даже засмеялся от удовольствия и бросил взгляд через плечо на тучи, сгущавшиеся над горами. В кармане у него лежали почти шестьдесят тысяч долларов, а в сердце зрела уверенность, что, уж добившись такого, он не может совершить ошибку.

Радость, бурлившая в груди Финли, мешала сосредоточиться на роли, которую ему предстояло сыграть. Только постепенно удалось привести себя в душевное равновесие. А за милю от города, когда колокола перестали звонить, адвокат пришпорил мустанга и нещадно погнал его стремительным

галопом, пока изо рта животного не потекла пена, а по бокам не заструился пот.

Промчавшись по главной улице Блувотера, Финли остановил лошадь перед церковью. До него доносились хриплые звуки органа и монотонные голоса, поющие гимн.

Взбежав по ступенькам, адвокат распахнул двери. Орган внезапно смолк, голоса также постепенно стихли, наступившую тишину нарушали только отдельные удивленные возгласы. Мужчины и женщины начали подниматься, увидев Дэниела Финли, идущего по проходу с поднятой вверх лишенной кисти правой рукой — жестом, хорошо известным всему Блувотеру.

— Друзья мои! — воскликнул адвокат. — Если в ваших душах сохранились смелость, честь и доброта, я требую правосудия и справедливого отмщения!

Священник быстро спустился в проход. В его добром сердце царили сочувствие к страданиям людей в этом мире и надежда предложить им блаженство в мире ином. При виде высокой фигуры, выглядевшей на фоне яркого солнечного света в дверном проеме черной как ночь, Джону Хантеру показалось, будто порог церкви перешагнул дьявол во плоти. Но, узнав всеми уважаемого адвоката, он подошел к нему и предложил:

— Поднимитесь на кафедру, мистер Финли, оттуда все смогут увидеть и услышать вас. Что случилось?

— Никакой кафедры! — возразил Финли, слегка отпрянув. — Позвольте мне воззвать к лучшим чувствам жителей Блувотера, стоя среди них. Я не стану обращаться к ним поверх их голов, ибо видит Бог, что после сегодняшнего дня мой дух никогда не сможет возвыситься.

— Мы все знаем о вашей благородной деятельности во имя добра и милосердия, мистер Финли, — сказал священник. — Если с вами дурно обошлись, расскажите нам об этом, и мы постараемся восстановить справедливость.

— Да! — подхватило множество голосов.

Услышав, что в воскресенье, как правило протекающее чинно и сонно, всеми почитаемый Дэниел Финли требует справедливости, прихожане, старые и молодые, вскочили на ноги, готовые действовать.

— Да! — кричали они. — Расскажите, что с вами сделали! Если кто-нибудь…

— Меня сделали свидетелем, друзья мои! Свидетелем самого гнусного преступления, которое когда-либо совершалось в этом мире! — воскликнул адвокат.

Красноречиво хлопнув себя по лбу культей правой руки, он покачнулся, словно пораженный отчаянием, и добрый проповедник тут же подхватил его, не дав ему упасть.

Прихожане толпились вокруг, но священник потребовал дать больше воздуха мистеру Финли, и они быстро расступились, толкая стоящих позади. Их решительные лица не предвещали ничего хорошего тем, на чьи головы адвокат призывал отмщение.

Опираясь левой рукой на плечо проповедника, Дэниел поднял обрубок правой и воскликнул

хотя и ослабевшим голосом, но сразу же заставившим всех умолкнуть:

— Убийство, убийство, убийство! Убили благороднейшего человека и величайшего героя, какого мы когда-либо видели! Джон Сэксон мертв!

Финли замолчал и опустил голову. Казалось, он свалился бы на пол, если бы не рука священника, сразу же поддержавшая его за худые узкие плечи.

Церковь наполнилась приглушенным бормотанием:

— Джон Сэксон мертв!.. Джон Сэксон убит!..

Очевидно, перед глазами каждого в этот момент всплыла картина: — Сэксон верхом на лошади, окруженный кричащими детьми. А теперь он убит! Горе, явно переполнявшее Дэниела Финли, охватило всю паству. Но вместе с тем прихожане ощущали бешеный гнев. Они хотели больше узнать о происшедшем.

— Это случилось на Стиллменском перевале, — снова заговорил адвокат. — Тело Джона унесло потоком и разорвало на куски в камнях водопада! А я стоял рядом, слабый и беспомощный, и все это видел! Отмщение! Отмщение! Господь дает честным людям право отомстить за подлое убийство!

— Мы сделаем это! — отозвались прихожане. — Мы будем преследовать убийц, пока не настигнем их!

Но другие голоса призывали к молчанию:

— Тише! Бедняга Финли будет говорить дальше, если ему хватит сил!

Голос адвоката звучал так тихо, что только наступившая тишина сделала его доступным для каждого уха и каждого сердца:

— Я знаю о Джоне Сэксоне многое, что неизвестно вам. Я мог бы поведать вам, как он повел своих людей в атаку на шайку Пасьянса, обратив в бегство бандитов и их предводителя. Я мог бы рассказать, как Джон принес мне почти шестьдесят тысяч долларов, отобранные у грабителей, и спросил, имеет ли он на них право. Однако, когда я сказал, что деньги следует вернуть в Стиллменский банк, который был ограблен бандой Пасьянса, Джон Сэксон, этот безупречный герой и джентльмен, тотчас же согласился. Чтобы вернуть деньги, этим утром я отправился вместе с ним в Стиллмен. Но когда мы остановились в ущелье напоить лошадей, загремели выстрелы. Джон упал в реку, и я видел, как его тело понесло к водопаду. В отчаянии я бросился к реке. Но чьи-то руки схватили меня, и я оказался окруженным людьми в черных масках. Они обыскали мою одежду и отняли бумажник с деньгами, а потом отшвырнули меня в сторону и поскакали прочь, крича и смеясь, покуда я взывал к Богу, спрашивая, как может быть позволено творить подобные гнусности. Я пришел к вам просить…

Его голос стих, а тело, поддерживаемое священником, безвольно обмякло. Тяжело дыша, адвокат опустился на стул.

Не дожидаясь, пока Финли придет в себя, толпа разгневанных мужчин ринулась из церкви за лошадьми и оружием.

Вскоре адвокат направился к дому опираясь на руку священника. Женщины, глядя им вслед, плакали от жалости к доброму человеку, чье сердце разрывалось от горя.

Джозеф Хантер собирался войти в дом вместе со своим сокрушенным спутником, но Дэниел Финли, словно собрав последние силы, выпрямился и сказал: